Как раз подоспел официант и поставил передо мной ароматную пасту с хитрыми моллюсками в раковине.
— Дима, мы не должны встречаться на людях. Я говорила тебе.
— Мы не трахаемся, а всего лишь едим. Успокойся, — взял приборы и приступил к своей рыбе. — Разин не звонил тебе? — неожиданно поинтересовался.
— Нет.
После инцидента с опекой никого из Разиных больше не видела и не слышала. И слава богу!
— Алена, я хочу знать, если он вернется в город и свяжется с тобой.
— Не нужно меня втягивать во все это. Это ваши дела.
— Я хочу, чтобы ты держалась от Ярослава как можно дальше. Тебе это все не нужно.
— Когда ты так говоришь, хочется сделать все наоборот, — мило улыбнулась, зная, как его это бесит. Не любит, чтобы перечили. Привык командовать. Глаза напротив зажглись синим недобрым пламенем.
— Когда ты так смотришь, мне хочется тебя отшлепать, — склонился ко мне с хищной улыбкой. Совершенно не скрывая планов на остаток вечера. Секс — основное блюдо, остальное антураж и прелюдия.
Я уже открыла рот, хотела ответить очередной колкостью, но к нам неожиданно и очень стремительно подошла женщина. Симпатичная, фигуристая, рассерженная блондинка.
— Привет, — положила руку на его плечо. — Любимый, — сделала акцент на этом слове, — можно присоединиться к вашей милой компании?
Я растерялась. Дима остался убийственно невозмутим. Это ведь она… Точно она. Слишком по-хозяйски держалась. Это женщина, к которой он возвращался каждую ночь. Она ждала его, просыпалась с ним, любила его…
— Привет, — спокойно поздоровался. — Думал, ты с отцом ужинаешь сегодня.
— Передумала, — улыбнулась наигранно и на меня посмотрела: — Ирина, его невеста, а вы? — совсем недобрый взгляд.
— Алена, — выдавила, готовая провалиться на месте.
Что-то подобное преследовало меня в кошмарах. И ведь права эта Ира, права. Ситуация такова, что именно я сейчас сука и стерва. Но и ее мужчина не торт с тридцатью тремя свечками, естественно. Но для женщины виновата всегда другая женщина.
— Дмитрий Александрович, — включила артистизм актрисы погорелого театра, — у меня нет информации по Разину. Я приеду в прокуратуру и подпишу показания, — поднялась максимально спокойно. — До свидания. Приятного ужина.
На Диму я даже не смотрела, когда убегала. Надеюсь, оценил мою игру. Взгляд Иры очень говорящий — веры мне ни на грош. Ничего, разберутся. Должны. Дело семейное.
Я не стала вызывать такси, решила прогуляться до метро — Маяковская совсем рядом.
Весь этот месяц я пыталась свыкнуться с ролью любовницы. Женщины, что делит мужчину с другой, настоящей, официально признанной, имеющей все права на него. Я — порочная тайна, та, о ком говорят шепотом и с усмешкой в чисто мужских компаниях. Наверное, девяносто процентов женщин готовы крикнуть мне в спину «фу, шлюха!». Да я и сама, вероятнее всего, осудила бы того, кто лез в отношения двоих. Смириться с моей ролью сложно. И самое противное, что в глубине души меня уже затянуло в эмоциональную яму. Сложно противостоять такому напору и не подсесть. Небесный умел очаровать, но видит бог я сопротивлялась. Я в отличие от Иры, которая могла только догадываться о наличии у своего мужчины любовницы, точно знала, что не единственная. Это выматывало и уничтожало внутреннее самоуважение. Оставался только стыд. И ревность, бесправная, необоснованная, но острая и болючая.
Но мне все еще удавалось глушить даже малейшие признаки эмоциональной привязки. Чтобы Небесный не почуял. Возможно, больше не придется. Думаю, Дима попался и не рискнет продолжать. Интересно, как он там?
Глава 14
Дима
Ира буквально обрушилась на освободившееся место и порывисто махнула официанту, бросая на меня красноречивые взгляды.
— Унесите это! — скривившись, кивнула на тарелку спагетти с вонголе. У меня было примерно секунд тридцать, чтобы выстроить линию поведения. Не защиты, а нападения. Я уже семь лет служу государственным обвинителем: нападать и обвинять — моя родная стихия.
— Ты какая-то возбужденная. Что-то случилось? — спросил, отодвигая от себя дорада.
— Ты еще смеешь спрашивать?! — зашипела Ира. — Сидишь с какой-то девкой, улыбаешься, глаз не сводишь!
— И? — коротко бросил. — Сижу, улыбаюсь, смотрю. Что дальше?
— Это она, да? Ее ногти на тебе были?
— Мне показалось, что в этом вопросе мы сошлись на доверии, нет?
— У тебя любовница! — воскликнула, не сдержавшись. Гости за соседними столиками стали оборачиваться и с любопытством прислушиваться к разговору.
— Докажи! — парировал жестко. Ира округлила глаза и ошеломленно громко выдохнула. — У нас в стране презумпция невиновности. Обвиняешь — потрудись предъявить доказательства.
— Дим, как ты можешь… Почему ты так со мной? За что? — проговорила шепотом.
Я взял паузу. Мысленно сосчитал до пяти, успокаиваясь. Привычка. Условный рефлекс. Никогда не сдавать назад. Не подставлять щеку. Не оправдываться. Даже если не прав и знал об этом, все равно давил до конца. Я заточен на победу, черт возьми!
— Ира, ничего такого, что могло бы как-то повлиять на наши отношения, говорить не собираюсь. Мы живем вместе, мы поженимся, мы дороги друг другу. Ничего из этого не изменилось. Но ты можешь спросить меня, о чем угодно. Я отвечу. Только подумай, что ты сама хотела бы услышать. Хорошо подумай.
Ира открыла рот, хотела было сказать что-то, но остановилась. Задумалась. Я ждал. Она молчала.
— Поехали домой. Я соскучилась.
Я улыбнулся кончиками губ и жестом попросил официанта принести счет. Ира, как всегда, поступила взвешенно и мудро. Только отчего-то во рту разлилась вязкая горечь. Быть мерзавцем совсем неприятно. Я был именно им. В отношении обеих женщин.
Сегодня впервые две ипостаси моей жизни столкнулись. Было откровенно хреново. Одна сидела ни жива, ни мертва, вцепившись в мою руку прохладными пальцами. Алена, уверен, тоже ошеломлена и напугана. Все ведь ясно. Для всех нас. Просто кто-то должен закрыть глаза на ситуацию.
Я должен порвать с Аленой досрочно. Эти отношения уже вышли за допустимые рамки. Установленные мною лично! Я, блядь, думал о ней постоянно. Видеть хотел. Не только голую и покорную подо мной. А еще красивую, нарядную, улыбающуюся. Желал одаривать подарками и баловать вкусняшками. В общем всякая романтическая херь. Совершенно ненужная. Алене в том числе. Все это я должен испытывать к будущей жене, а не к случайно встреченной, абсолютно неподходящей девушке.
— Ты так изменился, — проговорила Ира, когда вошли в нашу квартиру. — Мы практически не видимся, — и повернулась ко мне. — Хоть и живем вместе.
— Я много работаю.
И это было правдой. Служба на первом месте. Я не бросил все и всех ради острых ощущений в объятиях любовницы. Алены. Странно, но ей не подходило это звание. А ведь изначально считал ее обычной красивой шлюхой. Парадокс. Дикая ведьма, не иначе. Заворожила меня.
— Ты всегда много работал, — покачала головой. — Но я не об этом. Ты слишком задумчив и отстранен. Мне страшно, Дима.
Ира подошла совсем близко и уткнулась носом в грудь. Схватилась за лацканы пиджака, сминая, громко вдохнула аромат у моей шеи.
— Мне стоит бояться? — подняла на меня глаза. Я погладил светлые волосы, легкие и мягкие, совсем другие. Полная противоположность густой тяжелой шелковой гриве темных волос Алены. Ира смотрела на меня так передано, с жаждой и необходимостью. Неужели действительно любит меня? Я сомневался, да. Когда сам не испытывал ответного чувства, то виделось все в цветах циничной практичности.
— Не стоит, — постарался вложить в эти два слова всю свою уверенность. Ведь не стоит же? Конечно! Женой видел вполне конкретную женщину. Менять это ради острых ощущений не собирался. Новизна проходит, остается комфорт, общие интересы, схожесть миров. А мы с Аленой из абсолютно разных.
Ира обняла за шею и прильнула к губам. Настойчиво выдернула рубашку из брюк и расстегнула ремень. Подцепила резинку боксеров и пальцами пробежалась по стволу, возбуждая, силой наполняя. Опустилась на колени и взяла головку в рот, помня все мои сексуальные пристрастия. Я прикрыл глаза, стараясь выключиться и отдаться сладкой неге, что дарил проворный язык. Пиздец. А полигамным мудаком, оказывается, быть непросто. Что-то темное и тягучее с едким запахом тлена раздирало изнутри.