— В психушку сдать меня хочешь?! — агрессивно крикнул отец. Я был спокоен. Мне нужно задать ему последний вопрос.
— Почему мама покончила с собой? Скажи правду. Пожалуйста. Будь честен хотя бы сейчас.
— Правду… — он словно бы смягчился. — Потому что я довел ее. Жить, видите ли, со мной больше не могла. Не могла, так травись! — отец смотрел куда-то мимо меня. — Глотай, что смотришь! Жри, сказал! Я так тебя любил, а ты, тварь, любовника завела, бросить меня захотела.
— Ты заставил ее? Довел до самоубийства? — одними губами прошептал.
— Я не позволю уйти от меня! Ты и Димка принадлежите мне! Лиза, ты либо моя, либо сдохнешь!
Шум в ушах перекрыл вой сирены. Приехали. Пусть забирают, — устало махнул рукой. Значит, мама не бросала меня. Она любила и хотела увезти меня в другую жизнь, забрать с собой, а он…
Поднял глаза на человека, который родил меня.
— Ты мне больше не отец, — и я ушел. Хочу Алену обнять. Вот моя истинная семья. Я нужен ей, а она мне.
— Димыч, так что…
— Потом, Арс, все потом. Мне к Алене надо.
Я приехал в школу танца на Гоголевском, заметил двух амбалов на входе, останавливавших каждого. Разин не врал, ребята свое дело знали.
— Да, — порывисто ответил на звонок, — взяли?
Внутренняя пружина разжалась, затапливая облегчением. Угроза устранена. Моей семье ничего не угрожало.
— Документы, — сухо потребовал один из братков Ярослава. Я даже улыбнулся и реально показал права, одновременно набирая Разина.
— Снимай охрану, все норм.
— Дай трубку ребятам.
Я услышал слово «отбой» и беспрепятственно попал в здание.
— Спасибо. А по продаже акций договоримся.
— Лады, — ответил Разин. Я бросил телефон в карман пальто.
— Алена Владимировна у себя? — обратился на стойку ресепшен.
— Да, пять минут назад поднялась.
Быстрым шагом поспешил вверх по лестнице, дверь открыл и бросился к ней, удивленной, но счастливой.
— Что такое, Небесный? — смеясь, спросила, когда зацеловал. — Ты как здесь? Все нормально?
— Да, Аленка, нормально. Теперь все будет отлично. Люблю тебя.
Алена смеялась. Я был счастлив.
Эпилог
Алена
— Перед началом регистрации прошу вас еще раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами и создать семью искренним, взаимным и свободным? Прошу ответить вас, невеста.
— Да, — произнесла дрожавшим голосом, но не из-за сомнений, а волнения. Мы так много прошли, сделали, изменили и изменились сами. Выстрадали свое счастье. Только наша готовность слушать и слышать, идти на компромиссы и… любовь. Конечно же, любовь. Без нее этот день не наступил бы.
— Прошу ответить вас, жених.
— Да, — Дима сжал мои пальцы, отвечая уверенно и четко. Надежно. Через него в меня энергия перетекала, кипучая и буйная, наполнявшая силой.
— Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз.
Мы с Димой подписали там, где указано, и я, едва сдержав слезы, наблюдала, как моя любимая девочка в красивом небесно-голубом платье на подушечке в цвет подносила кольца.
Мы остановились на классической модели, очень похожих визуально, но одно истинно мужское, большое и массивное, олицетворявшее силу и защиту. Мое изящное и тонкое, как та березка: податливая, но не сломать ее. На моем кольце внутри была гравировка «всегда твой», на его «всегда твоя».
— Объявляю вас мужем и женой. Поздравьте друг друга поцелуем.
Дима властно привлек меня и, прежде чем жадно поцеловать, шепнул прямо в губы.
— Люблю тебя, родная…
Мы шли по проходу под радостные аплодисменты, лучезарные улыбки, звонкие пожелания счастья. Нас обсыпали рисом, лепестками роз и разноцветными конфетти. Я была прекрасной принцессой в струящемся белом платье с кружевной длинной фатой. Дима — мой принц. Прекрасный, красивый, мужественный. Мы выбрали выездную регистрацию на природе: мягкий закат, безмятежная гладь озера, теплый летний вечер. Рядом самые родные и любимые, а еще партнеры, инвесторы и коллеги. Куда без этого.
— Поздравляю, доченька, — мама крепко обняла меня и шепнула, целуя в щеку, — счастья тебя Аленушка, настоящего, женского. — Дима, — зятя тоже обняла. Она с самого первого взгляда верила в нашу пару.
— Поздравляю Алена, Дима, — приняла поздравления от мужчины матери.
— Александр Сергеевич, спасибо, — легко поцеловала его в щеку.
У них случился классический роман преподавателя и студентки. Правда разница в возрасте между ними весьма незначительная. Я не знала, куда это приведет, да и мама не торопилась загадывать, но я радовалась за нее. Она у меня красотка и должна наслаждаться вниманием мужчин. Возможно, даже выйти замуж.
— Мама, папа! — Кирюша рвался к нам, ведя за собой Надежду Рудольфовну. На нем детский смокинг, бабочка и розовые щеки. Ох, шоколада налопался! Ладно, сегодня не буду ругаться.
— Эх, конспиратор! — Дима подхватил его на руки, с улыбкой качая головой. — Если в тихую лопаешь конфеты, будь уверен, что не спалишься, — науськивал на ушко.
— Мне дядя Асен дал соколадку.
— Дяде Арсу нужно ата-та сделать, — вмешалась в разговор я, но налетели девчонки из студии: те, кого считала самыми верными и близкими. Лика пришла, хоть ей нужно готовиться в роддом, по всем показателям ей завтра рожать.
— Я бы никогда не пропустила твою свадьбу!
— Так, молодожены, — фотограф с помощниками разогнали гостей, — нужно ловить солнце!
Мы с Димой переглянулись и со вздохом отправились на фотосессию. Гостей развлекали и угощали, пока мы позировали и улыбались. Потом застолье, танцы и роскошный свадебный торт!
В номере для молодоженов оказались около двенадцати ночи. Уставшие, но довольные. Я получила свою сказку!
— Дим, — шепнула, глядя на него через зеркало. Он неспешно расшнуровывал мой наряд, губами щекоча шею и лопатки, — тебе понравилось?
Все же для него это вторая свадьба. Мне хотелось, чтобы он был сегодня счастлив так же, как я.
— Очень, — интимно шепнул, освобождая мою грудь от кружевного корсета. — Моей женой стала самая невероятная, сексуальная, ласковая женщина, — осыпал комплиментами, но не забывал ласкать мое тело. — Как я могу быть не счастлив?
— Я тоже очень счастлива, — повернулась и нежно погладила щеку. — Я люблю тебя. Очень люблю.
У Димы ночной синевой сверкнули глаза, и он схватил меня в охапку, обнимая, шумно вдыхая мой запах, зарываясь носом в волосы. Он говорил, что я для него самый важный человек, самый близкий и родной. Его душа и сердце.
Мне было очень жаль, что история его семьи оказалась настолько трагической. Дима все рассказал, ничего не утаил. Обнажил свою боль, сомнения, чувства. Стало легче.
Его отец находился в специализированном учреждении: ему нужен был постоянный уход. И надзор, да. Мы вместе решили, что заявлять в полицию не стоит. Тем более приступы слабоумия обострились и повторялись все чаще. Дима больше не считал Александра Андреевича отцом, но исправно оплачивал счета и контролировал процесс. Редко, но навещал. Небесный старший теперь полностью принадлежал какому-то другому миру.
— О чем ты думаешь? — Дима с блуждающей улыбкой пробежался взглядом по моему лицу. Я только тряхнула волосами. — Я хочу тебя, — прижал свою ладонь к моему паху. Брачная ночь, Аленка, а потом месяц вдвоем на островах, — мечтательно повалил меня на кровать, стремительно избавляясь от одежды.
— Никаких телефонов! — шутливо предупредила.
— Хорошо, — удивительно легко согласился, — Ален, — навис надо мной, — а ты хочешь еще детей?
— Не знаю, — ошеломленно проговорила. Нам, наверное, хватит…
— Ну если что, знай, я готов, — и ворвался на всю длину, вынуждая со стоном выгнуться навстречу.
— Ты всегда готов, — схватила за подбородок и жадно поцеловала. Мы подумаем. Обязательно обсудим. Но не сегодня. Сегодня только мы…
Конец