- Рот закрой – ответил я.
- О-о-о, я вижу здесь совсем весело – не унимался этот шут.
Видимо меня совсем накрыло от происшедшего, ведь я на автомате замахнулся для удара. Но не ожидал, что меня остановить окрик Маши:
- Не смей! НЕ смей решать свои проблемы так! – в мокрых глазах проблескивал гнев. – Никита Степанович Веселов, не дай мне окончательно разочароваться в тебе. – Она замолчала, с укором глядя на меня. А потом будто, что-то сопоставив, подошла и влепила мне пощечину. – Он действительно лучше тебя.
Развернувшись, взяв Артема за руку, направилась к выходу.
- Маша! – окрикнул я ее, но она не отреагировала.
- Пить будем – утверждающе сказал Стас, хлопнув меня по плечу. Я лишь кивнул в невпопад. – Только не здесь, а то хозяйке по ходу ты не приглянулся.
Я рыкнул на него, но этот шут лишь выставил руки в оборонительном жесте и заржал.
Выйдя из ресторана мы, на авто, направились к ближайшему бару.
После третьего тумблера виски, Стаса начало развозить, и он, как надоедливое насекомое, начал выпрашивать о случившемся. И я рассказал.
А может мне просто стало необходимо выговорится? Не знаю, но когда я закончил, то Стас лишь подытожил:
- Да, Никитос, ты конечное извини, но ты – (цензура)!
И, наверное, это было мягко сказано, но по сути правда.
Почти шесть лет назад, я не сделал первого шага, не выяснил всего до конца, во мне сыграла обида на Алю, а нужно было добиться своего и все объяснить.
Не за горами был тридцатник, но я уже был успешен и состоятелен. В Штатах у меня был уже выстроен целый холдинг, который работал как швейцарские часы и приносил неплохие дивиденды.
Было все, что люди называли привилегиями современных богов Олимпа.
Но, однажды, на очередном благотворительном вечере, куда меня вытащила мама, я увидел ту, что заставляла сердце останавливаться.
В короткие сроки я уже знал о ней все. И каким было мое удивление, что Рыжик тоже иммигрантка.
Я каждый день посылал ей букеты и мягкие игрушки, иногда украшения…Это длилось на протяжении двух недель, пока на мой телефон не пришло сообщение.
«Мистер Веселов, конечное приятно, но не нужно делать такую кассу цветочным магазинам, фабрикам игрушек и ювелирным бутикам.
Если, Вы, не осмеливаетесь сами сделать шаг, то лучше прекратить все это»
Я знал, кому принадлежит этот номер.
И уже вечером мы с Алей ужинали в лучшем ресторане города. Нам было так легко и спокойно. Мы понимали друг друга с полуслова, у нас завязывались серьезные отношения.
Но мир бизнеса жесток, здесь каждый готов ужалить, пусть даже словесно. Мой круг тоже был полон таких гадов, поэтому для меня их манера общения была понятна, но для Али, как оказалось нет.
- И как тебе с такой? – спросил Френки Медокс, сын акционера холдинга.
- С ней конечное хорошо, но неидеально… - я хотел было продолжить, но увидев какой болью наполнились глаза Али, не смог.
До конца вечера она делала вид, что ничего не произошло, а потом сбежала. По возвращению я не нашел ее в нашей квартире, лишь кольцо лежало на кухонном столе.
Потом было до банального смешно, ведь с начало она не захотела выслушать меня, и попросила отца выпроводить меня. Перестала отвечать на звонки, избегала со мной встреч.
И я психанул, ведь она не давала мне возможности оправдаться. Потом навалилась работа, которая поглотила меня целиком. Каждая свободная минута была посвящена устранению проблем и решению вопрос. А когда Аля, все же позвонила, я просто сказал секретарю записать сообщение.
Господи, каким же я был дураком!
Лилея свою гордость и обиду на непонимание Али, я сам оттолкнул ее от себя. Ведь сам прекрасно понимал, что слова вырваны были из контекста, были грубыми и болезненными для нее. Ведь мы были помолвлены и собирались со временем сыграть свадьбу.
Когда я очередной раз захотел встретится с Алей, то ее отец не дал.