Сергей пристально посмотрел в выцветшие глаза портного:
— Я не хочу шуметь. Я не хочу мешать. Я всего лишь хочу делать свое дело. Но если кто-то начнет мешать мне… Тогда я не гарантирую, что шума не будет. Но виноват в этом буду не я.
— Договорились, — портной цепко пожал Сергею руку, — я знал, что вы — человек разумный. Постарайтесь без шума.
Шумахер сторожко оглянулся как волк и, медленно шаркая туфлями, вышел из-под арки. Брюки все так же были заправлены в носки.
«Здорово, — подумал Сергей, — мне угрожают портные. А я даже не знаю, о чем шла речь. Или знаю? Подумай-ка ты, Сергей Аркадьевич, включи мозги. ДО того, как тебе по этим самым мозгам настучат, а не ПОСЛЕ.
Шумахер не столько угрожал, сколько предупреждал. О чем? Я кому-то мешаю? Кому? Кому может помешать чернильное производство?
Думай, Сергей, думай. Иначе вправду отправишься по пути Бессмертного, который, уже понятно, утонул вовсе не по собственной доброй воле…»
* * *К мастерской Сергей подошел без десяти десять, но около ворот уже терлось несколько молодых парней. Быстро разносятся слухи о новом месте работы… Неужели, вправду, при здешних большевиках настолько большая безработица?
— Вы ко мне? По поводу работы? — спросил он, с удивлением разглядев среди безработных давешнего вожака хулиганов, Серегу Мослатого, с основательно побитой физиономией.
— Ну, если вы хозяин — то к вам, — спокойно ответил незнакомый парень.
— Я говорил, к десяти, — взглянул на часы Сергей, — поэтому через восемь минут можете заходить.
Серьезный и деловитый хозяин мастерской вошел в калитку и быстро и несолидно метнулся к сидевшему на лавочке химику:
— Виктор Алексеевич, забыл уточнить: сколько человек потребуется для мастерской?
— Если вы про рабочих, — открыл глаза гревшийся на солнце химик, — то… Дайте-ка подумать. Планируемые объемы производства — пятьдесят литров чернил в день, значит, метилфиолета потребуется… около двух с половиной литров. Двух человек хватит. Одного, — прикрыл он опять глаза, — желательно посильнее, памятуя о необходимости перетаскивания тяжестей.
Сергей вышел за калитку:
— Заходите по одному. А ты, — он ткнул пальцем в грудь хулигана, — можешь сразу идти, откуда пришел. Насколько я помню, у тебя есть работа на кожевенном.
— Нет, — вскинулся тезка, — меня выгнали вчера.
— У меня тоже не богадельня. Свободен.
Безработный хулиган — на что он, интересно, надеялся? — отошел подальше и заорал:
— Все равно прогоришь! Не так, так этак! И дружки из милиции не помогу-ут!
Некоторых людей нечто не учит.
Сергей отвернулся от вопящего тезки и указал на одного из парней:
— Заходи, поговорим.
* * *— …не думайте, я и тяжести таскать могу, и там, еще чего делать. Все, что скажете. Только возьмите, мне работа очень нужна. Пожалуйста…
Чем больше упрашивал парень, тем меньше Сергею хотелось его брать. То ли нотки профессионального попрошайки, которые явственно прорывались в голосе, то ли нагловатый, как тот ни старался прятать, тон. И вообще, от парня было неприятное впечатление, казалось, он напоминает кого-то… Кого-то неприятного, даже противного… Вот кого?
— …а если кто скажет, что он, мол, лучше меня справиться, то не слушайте. Болтать все любят, так и я могу…
«А ты попробуй Мурку сыграть!» — всплыло в голове Сергея. Точно! Вот кого напоминал парень всеми своими повадками — Промокашку из «Место встречи изменить нельзя». Хотя внешне — совсем не похож. Уголовник? По поведению — мелкая шестерка, и тем не менее… Зачем ему работа?
— С законом проблемы есть? — спросил Сергей в лоб.
— Какие проблемы? — неестественно возопил «Промокашка», — Чист как ангел…
Сергей завывания о праведности кандидата на слушал. Он думал.
Тысяча литров в месяц. Это только на нужды губоно. Умножим, скажем, на три, получим три тысячи. Шестьдесят тысяч рублей в месяц — оборот здешнего чернильного бизнеса. Даже если в чистую прибыль пойдет только рубль с флакончика, то в год получается здешние чернильщики кладут триста шестьдесят тысяч рублей. Вопрос: нужен ли им конкурент, да еще с чернилами лучшего качества? Ответ очевиден. А если весь чернильный бизнес здесь подгреб под себя один монополист…