— Твою ж мать! — вскочил он на ноги, и ушёл, бросив на меня испепеляющий взгляд. … Ну и скатертью дорога. Я не горжусь своим поступком, но догонять не побегу. Мой человек либо примет меня такой, либо это не стоит потраченных усилий и растрёпанных душ. Значит, случайности не всегда ведут к судьбоносным поворотам, иногда это просто долбаные случайности. Пытаюсь выбраться из-под обрушившегося на меня сожаления, даже двигаться не хочется, настолько я расстроена, но Шмель всеми силами пытается вернуть меня к реальности, судя по звукам, которые раздаются из кухни. … Хотя, зачем собаке греметь кастрюлями?
Залетаю на кухню и застываю от очередного шока. Оказывается, он вышел, чтобы снять верхнюю одежду и теперь роется в одном из моих шкафчиков, поставив кастрюлю на плиту.
— Ты там что-то заикалась насчёт ужина, — бросает Киран, не оборачиваясь. — Где на этой кухне макароны?
— Справа от тебя, в нижнем, — выдавила я, рухнув на табурет. Он ещё и готовить умеет! И это самая прекрасная картина, которую я когда-либо видела. Почему художники не рисуют таких картин? Я бы себе такую обязательно повесила на стену. Как можно не завестись от подобной сцены — когда этот каждой своей клеточкой сексуальный мужчина, закатав рукава уверенно колдует над плитой? … Он остался.
— Любишь острое?
— Не очень, — лепечу я, гипнотизируя его умопомрачительный профиль.
— А теперь послушай меня, — бросив короткий взгляд в мою сторону, он снова вернулся к сковороде, что-то там помешивая. — Чисто по-человечески ты поступила некрасиво. Но я понимаю, между нами не было ни отношений, ни обязательств, и ты по большому счёту ничего мне была не должна. Сначала ты позабавилась, а потом смутилась. У каждого человека есть право что-то недоговаривать, к примеру, чтобы не отягощать своими проблемами другого, или чтобы защитить близких, что-то типа «меньше знаешь — крепче спишь». Есть вещи, которые не можешь или не должен обсуждать, не потому что врёшь, а потому что о некоторых нюансах, во избежание личной катастрофы лучше помалкивать. И я тоже хочу воспользоваться таким правом. Некоторые вещи я не смогу с тобой обсуждать, и ты должна это принять. С моей стороны это будет ограждение тебе от неприятностей. Но я категорически против вранья. Я предлагаю тебе попробовать начать со мной встречаться. Спать вместе время от времени, но жить отдельно. Стать для начала друзьями и любовниками. Вдруг у нас получится. Что скажешь? — смотрит на меня, как я подбираю с пола свою отвисшую челюсть.
— Ты предлагаешь мне свободные отношения?
— Ни хрена подобного, я буду требовать от вас верности, мисс. А свободные отношения подразумевают «с кем хочу и когда хочу, но и с тобой мы тоже вместе». Нет, это будут самые настоящие отношения, мы будем парой, ты будешь моей девушкой, а я твоим парнем.
— А как же вешающиеся на тебя девицы и твоя тяга к ни к чему не обязывающему одноразовому перепиху?
— Блин, да с чего ты взяла, что у меня есть к этому тяга?! — фыркнув, восклицает Киран, нервно запустив руку в волосы. — Да, иногда я цеплял девчонок, иногда они цепляли меня, но такой образ жизни это … это вынужденная мера. Но я на этом не повёрнут. О, господи, — те вещи, о которых он умалчивает, видимо, мешают мне всё толком объяснить.
— Ава, — подойдя ко мне ближе, Киран присаживается на корточки, беря меня за руки. — Я уже говорил, что я не лучший кандидат в женихи, и если бы у меня была дочь я бы не хотел, чтобы она встречалась с парнем вроде меня. Я совершил много ошибок и поступков, которыми не горжусь, и продолжаю это делать. Но я так задолбался быть один. Мне хочется, чтобы во мне любили хотя бы ту сторону, которую я показываю. И хочу полюбить в ответ. Ты нужна мне, Ава. Потому что с тобой мне чертовски здорово. Потому что так у меня будет шанс стать лучше. Протяни мне руку — и я никогда не предам тебя, я не поступлю, как твой муж. Говорят, одну и ту же спичку нельзя поджечь дважды, и ставят на ней крест, если она погасла. Но ведь это не правда — она может загореться снова от огня другой спички. Как и люди. Они могут снова полюбить и снова поверить. Просто иногда всего лишь нужно поделиться с ними теплом. И почему-то сердце мне подсказывает, что ты готова рискнуть, Эвелин.