Когда я пришла, Ирвин уже нервно ёрзал на месте.
Моего супруга любит камера, зрители и как выяснилось женщины. Нет, я это и раньше понимала, я не дура, что на моего смазливого мужа с атлетической фигурой будут вешаться девицы, особенно, если учесть место его работы. … Просто я ему верила, его словам, в то, что я единственная женщина в его жизни, любимая. Сглотнув колючий ком, подхожу к столику. Увидела его, и эмоции снова разгулялись. Только не вздумай плакать, Эвелин! Сейчас не время и не место!
Глава 3
Знаешь,…как трудно…мечты пересаживать…
Чтобы мороз…не сумел их убить…
И разбираться…с запутанной пряжею…
Чтоб отыскать…путеводную нить…
Играет желваками с видом побитой собаки, а я до боли закусила нижнюю губу и сжала под столом кулаки. Больше эти голубые глаза не кажутся мне обалденными и родными.
— Я знаю, что в своих репортажах вы часто изворачиваете факты, недоговариваете или наоборот преувеличиваете, — заговариваю я первой. — Возможно, у тебя даже выработалась профессиональная привычка, и ты по накатанной искажал и нашу действительность, думая, что мы семья лишь когда тебе удобно. Ирвин, я прошу, сделай мне последнее одолжение — будь честен.
— Этого больше не повторится, — тянется он ко мне, пытаясь прикоснуться, но я вжимаюсь в спинку стула, отодвигаясь от него как можно дальше.
— Я ведь не в угол тебя собралась ставить! Я хочу, чтобы мы поговорили, вернее, ты этого хотел.
— Закажем что-нибудь?
— Нет. И вообще я бы хотела покончить с этим как можно быстрее.
— Ава, ты меня убиваешь, — горестно качает головой Ирвин.
- Хм, разве? — снова закусываю задрожавшую губу.
— Понимаешь, наша жизнь стала такой размеренной, постной, и меня слегка затянуло в вихрь эмоций, ярких впечатлений, новизны. Это нормально, с этим сталкиваются абсолютно все пары. Люди не могут принадлежать друг другу вечно…
— Вот поэтому мы и расстаёмся. Как же я могу ущемлять твою свободу, тем более, вокруг столько непокорённых горизонтов, и за каждым кроется новизна. А любовь это пережитки прошлого, придуманный сказочниками бред.
— Ава, перестань всё утрировать и сыпать сарказмом. Ну, проявил слабость, отвлёкся, что же за это человека казнить? Они сами мне себя предлагают. Давай махнём на несколько дней на тёплые острова? Встряхнём чувства, попробуем что-то новенькое? Мы ведь семья, Ава!
— А я и попробую. Только без тебя, Ирвин Спенсер, — усмехаюсь, как можно жёстче. — Я уже решила, эта страница перевёрнута и дверь заколочена. Никаких сантиментов и вторых шансов. Я жалею, о том, что потратила рядом с тобой пять лет своей жизни. Но спасибо, за полученный жизненный опыт. Он, мать твою, бесценен.
— Вот поэтому у тебя даже любовника нет! И мне захотелось забыться с той, кто любит кураж, с кем-то ярким, лёгким! А ты хоть и удобная, но в тоже время очень жёсткая, без авантюрной жилки, ты даже в постели не гнулась как мне того хотелось! — вырвалось у него от злости.
— А может, потому что я была не с тем мужчиной? — поднявшись с места, тихо произнесла я. — Думаю, твоё начальство не одобрит затяжные разводные процессы, да и свободный секси репортёр куда приоритетней, рейтинги подскочат, подтянешь возжелавших тебя девиц. Так что жду бумаги о разводе, Спенсер!
— Чёрт! Скотина! Какая же ты тварь!!! — не выдержав, закричала я на заднем сидении. Выскочив из кафе, я тут же прыгнула в такси. Сжавшись, таксист опасливо покосился в мою сторону. — Это я не вам. Простите, — пробормотала я, покраснев, назвав ему адрес. А думала, что не умею истерить. Как же гадко на душе, от этой встречи, от его слов, от выражения глаз, которые вдруг стали злыми, холодными и чужими. Время от времени захлёбываясь от эмоций тихо рычу, а таксист только поглядывает в зеркало заднего вида, но, слава богу, молчит. Наверное, боится, что покусаю.
Вышла, не глядя под ноги, вступила в лужу, в итоге полные туфли воды, а дома обнаружилось, что после моей уборки и убийственного настроения в доме хоть шаром покати, ничего съедобного. Мокрая, голодная, раздавленная. Но не побеждённая. Жизнь продолжается, это ещё не конец. Так, пару вступительных глав. Кивнув своим мыслям, решаюсь на пиццу. Почему бы и не налопаться на ночь? Тянусь к телефону, но он меня опережает. Номер незнакомый.
— Где тебя носит? Сколько мне ещё торчать под этим дождём? — взрывается кто-то возмущением, как только я беру трубку.
— А зачем ты мокнешь? Спрячься где-нибудь, — выдаю я незнакомцу.