- Что? - спросил Дорн.
- Ничего. Черт возьми, эта дверь должна была быть заперта!
- Я так и думал.
- Навсегда, - сказал Уэйн размазывая по щекам слезы. - Я хочу остаться здесь навсегда. Не дайте мне уехать... пожалуйста, не дайте...
Найлз выключил свет в бассейне. Некоторое время плеск волн о его борта напоминал нечеловеческое посмеивание.
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ. АД
59
Ящерицы разбегались в разные стороны между испекшимся на солнце камнями. Вдали, в сиянии полуденного мексиканского солнца, мерцали острые очертания гор. Когда Найлз вышел из кондиционированного помещения в бетонном бункере Крипсина, расположенного в двадцати пяти милях к северу от Торреона, он сразу же нацепил солнцезащитные очки чтобы не ослепнуть в этом белом огненном мире.
Найлз, безупречный в костюме цвета хаки, прошел мимо полицейского "Линкольна Континенталь" Томаса Альвардо к цементному гаражу, где стояли несколько электрических каров. Под ярко раскрашенным навесом Уэйн Фальконер посылал мячи для гольфа в пустыню, где органные трубки кактусов и пальметты образовывали что-то типа ограды из колючей проволоки. Уэйн никак не мог найти себе подходящее занятие на то время, пока Крипсин вел деловой разговор с Альвардо, мексиканским представителем "Тен-Хай".
Уэйн ударил мяч и прикрыл глаза ладонью, наблюдая, как тот прыгает по каменистой равнине. Он остановился в двадцати ярдах от наблюдательной вышки, где скучающий мексиканский охранник мечтал о холодной Маргарите.
- Хороший удар, - заметил Найлз.
Уэйн взглянул на него тупыми от избытка "Валиума" глазами. Его движения были медленными и тяжелыми. После происшествия в бассейне несколько дней назад он стал требовать к себе более пристального внимания. Он при каждом удобном случае подхалимничал перед мистером Крипсином, и у Найлза от него началась головная боль. Лицо Уэйна было распухшим от солнечных ожогов.
- Я почти что расправился с этим ведром мячей, - нетвердым голосом сказал он Найлзу.
- Возьми еще одно...
- Мистер Крипсин говорит, что моя церковь будет самой большой в мире.
- Это прекрасно, - ответил Найлз, стараясь быстрее пройти мимо.
- Вы собираетесь пойти туда? - спросил Уэйн, ткнув клюшкой для гольфа в сторону маленького бетонного строения примерно в миле от главного здания. - Я видел, как Люсинда утром относила туда еду. Я видел, как она возвратилась. Кто там, мистер Найлз?
Мужчина не обратил на его вопрос никакого внимания. Неожиданно раздалось шипение разрезающей воздух клюшки, и мяч для гольфа, срикошетив от стенки гаража, пролетел в опасной близости от Найлза. Он напрягся и повернулся к Уэйну.
Уэйн улыбался, но его лицо было натянутым, и Найлз почувствовал состояние объявленной войны. Найлз знал, что в последние несколько дней Уэйн начал ревновать его из-за близости к Крипсину.
- Вы думали, что сможете одурачить меня? - спросил Уэйн. - Вы думали, что сможете держать его прямо под моим носом, и я ничего не узнаю?
- Никто и не пытался тебя одурачить.
- О, да, конечно. Я знаю, кто там. Я знал уже давно!
- Кто, Уэйн?
- Генри Брэгг. - Улыбка Уэйна стала еще шире. - Он отдыхает, да? И поэтому мне не разрешается ходить туда.
- Правильно.
- Когда я смогу его увидеть? Я хочу сказать ему, что сожалею о причиненной ему боли.
- Ты скоро его увидишь.
- Хорошо, - кивнул Уэйн. Он очень хотел увидеть Генри, рассказать ему, что он сделал для мистера Крипсина. Прошлой ночью Крипсин попросил его пощупать у него на шее шишку, потому что он боится, что это рак. Уэйн не смог нащупать никакой шишки, однако сказал, что все будет в порядке.
- Мистер Найлз, у меня опять был кошмар.
- Какой?
- Тот, что я вижу всегда. Я думал, что у меня больше не будет кошмаров, когда она умерла. Орел и змея попытаются убить друг друга, и прошлой ночью змея укусила орла в шею и притянула его к земле. - Он заморгал, глядя на горизонт. - Змея победила. Я не хочу, чтобы она побеждала. Но я не могу остановить ее.
- Это ничего не значит. Это просто сон.
- Нет, сэр. Это гораздо больше. Я знаю. Потому что... когда орел умирает, я боюсь, что-то внутри меня - что-то важное - тоже умирает.
- Посмотрим, как ты ударишь следующий мяч, - сменил тему Найлз. Давай, вдарь.
Уэйн повиновался, как безвольный автомат. Мяч полетел по направлению к вышке.
Найлз дошел до гаража, сел в один из электрокаров и поехал к белому строению. Вокруг его головы вились мухи, а воздух был пропитан запахом ржавого металла.
Найлз постучал в дверь. Люсинда, невысокая коренастая мексиканка с седыми волосами и добрым морщинистым лицом, тут же ее открыла. Он вошел в убого обставленную гостиную с мощным вентилятором, разгоняющим тяжелый воздух.
- Как он? - спросил Найлз по-испански.
Она пожала плечами.
- Все еще спит. Я сделала ему укол около часу назад.
- Он приходил в себя?
- В достаточной степени, чтобы говорить. Он произнес женское имя: Бонни. После того, как утром он размазал завтрак по стене, я больше не рисковала.
- Хорошо. Мистер Крипсин хочет видеть его сегодня вечером. До тех пор мы подержим его на игле.
Он отпер деревянную дверь и вошел в темную спальню без окон со стенами из прессованного угля. Юноша лежал на постели, перетянутый на груди ремнем несмотря на то, что это была излишняя предосторожность: он крепко спал под действием лекарства, введенного ему Люсиндой. Парень сидел на уколах с тех пор, как несколько дней назад был привезен на частном самолете в бункер Крипсина. Найлз подошел к кровати, пощупал его пульс и посмотрел зрачки. Неужели это его так боится Уэйн? - удивился Найлз. Почему? Что за влияние имели этот парень и его мать на Уэйна?
- Я позвоню прежде, чем зайти за ним вечером, - сказал Найлз. - Ты должна дать ему около девяти вечера немного содиума пентотала. Столько, чтобы он мог предстать перед мистером Крипсином. Хорошо?
Люсинда согласно кивнула. Она была знакома с наркотиками так же хорошо, как и с жареными маисовыми лепешками.
Удовлетворенный состоянием Билли, Найлз вышел из белого здания и направился обратно к бункеру. Уэйн занялся следующим ведерком мячей, разбрасывая их во всех направлениях.