Он рассказывал Бонни фрагменты того, что произошло с ним в Мексике, но она знала, что ему ужасно тяжело говорить об этом. Она не хотела заставлять его; когда он захочет сам все рассказать, она будет внимательным слушателем.
Они проехали Файет, и до Готорна теперь оставалось всего пятнадцать миль.
Пока Билли лежал в госпитале без сознания, ему исполнилось двадцать один. Он понимал, что теперь он совсем не тот, что уезжал из Готорна в первый раз, чтобы присоединиться к "Призрак-Шоу" Доктора Чудо. Теперь он более ясно видел свою цель и свое место в мире. Он пробил себе дорогу сквозь хитросплетения лабиринта, в который вошел много лет назад, когда оказался в подвале Букеров. Теперь он был сильный сердцем и знал, что в его жизни орел победил.
Его Неисповедимый Путь тянул его вперед, в мир. Но прежде, чем он двинется дальше - в Калифорнийский университет, в Дюк или даже в Оксфорд в Англии, где изучали "алькоттскую ленту" и откуда тамошние парапсихологи нетерпеливо звали Билли присоединиться к программе исследования жизни после смерти - ему нужно было оглянуться на пройденный путь. Нужно было сказать "до свиданья" людям и местам.
"Гремлин" повернул за поворот, и Билли увидел старое, истерзанное непогодой здание средней школы с кирпичной гимнастической пристройкой. На софтбольном поле был виден большой бесформенный шрам, как будто трава отказывалась расти на том месте, где взорвался костер.
Билли коснулся руки Бонни и попросил остановиться.
Стоянка была пуста. Все ученики разъехались на Рождественские каникулы. Билли опустил стекло со своей стороны и посмотрел на софтбольное поле. Его глаза потемнели от воспоминаний, связанных с Майской Ночью.
- Здесь произошло что-то плохое, да? - спросила Бонни.
- Да. Очень плохое.
- А что?
- Пострадало большое количество детей. Некоторые из них умерли.
Он обвел взглядом новую изгородь, вспоминая боль в ладонях во время взрыва. Он подождал несколько минут, прислушиваясь к шуму ветра, гуляющего по полю. Поодаль качались сосны, а облака, казалось, скользили по верхушкам холмов.
- Они ушли, - сказал он. - Здесь никого нет. Слава Богу. Хорошо. Я готов ехать дальше.
Они тронулись по дороге на Готорн. Когда Билли увидел кучу обгорелых бревен и каминную трубу там, где когда-то стоял его дом, его сердце екнуло. Поле заросло, пугало развалилось, все пришло в упадок. Он не попросил Бонни притормозить пока они не доехали до остова дома Букеров.
Заросли были расчищены, и на территории владений, когда-то принадлежащих Букерам, стоял трейлер. Он стоял намертво, на бетонных столбах, вкопанных в землю. В переднем окне виднелась Рождественская елка с мигающими огоньками. Снаружи сидел - совсем непохожий на Вилла Букера маленький мальчик и играл с большой коричневой собакой, норовящей лизнуть его в лицо. Мальчик заметил "Гремлин" и помахал. Билли помахал в ответ. Вокруг трейлера чувствовалось тепло, и Билли надеялся, что люди, поселившиеся здесь, будут счастливы. "Дома убийства" Готорна больше не существовало.
Билли услышал высокий визг лесопилки в тот момент, когда они подъезжали к находящимся друг против дружки автозаправочной станции и парикмахерской. Рядом с автозаправкой сидело несколько фермеров, с интересом наблюдавших за тем, остановится ли "Гремлин". Кто-то грузил в грузовик тюки. В парикмахерской Куртиса Пила мерцал экран телевизора, и Билли разглядел силуэты людей, сидящих в красном сиянии старого камина. Жизнь в Готорне текла своим чередом. Несмотря на то, что здесь ощущалось дыхание цивилизации - на телефонной будке висел плакат, гласящий, что "ТРЕБУЕТСЯ КВАЛИФИЦИРОВАННАЯ РАБОЧАЯ СИЛА. ОБРАЩАТЬСЯ В ЛИЧНЫЙ ОФИС ЧЕТЕМА. МЫ ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ НАНИМАТЕЛЯ" - сущность жизни, легкой и неторопливой, изменить было невозможно. Может быть, это и к лучшему, подумал Билли, приятно сознавать, что какие-то места в мире не меняются несмотря на то, что люди в них растут, мужают, учатся на своих ошибках.
- Останови здесь, - попросил Билли указав на обочину рядом с парикмахерской Пила. - Я хочу на минутку зайти туда. Хочешь пойти со мной?
- Я для этого сюда и приехала, - ответила Бонни.
Когда Билли открыл дверь парикмахерской, трое мужчин, сидящих около камина, оторвались от телевизионного шоу - это было "Делайте ставки" - и застыли. У Куртиса Пила отвисла челюсть. Старый Хайрам Келлер просто заморгал, и снова обратил свое внимание к Монти-холлу. Третий мужчина, самый молодой, с кудрявыми светло-коричневыми волосами и полными щеками, раскрасневшимися от сидения рядом с камином, подался вперед как будто увидев мираж.
- Лопни мои глаза! - сказал Пил и встал с кресла. - Это же... Билли Крикмор?
- Правильно. - Билли напрягся, готовый ко всему. Он узнал молодого человека и увидел, как сузились глаза Дюка Лейтона.
- Ну, черт меня... - И тут неожиданно лицо Пила расплылось в широкой улыбке. Он шагнул вперед, схватил Билли за плечи, обнял его и отступил на шаг. - Ух... мы не думали увидеть тебя снова... я имею в виду, мы...
- Я понял, что вы имеете в виду. Познакомьтесь с моей подружкой Бонни Хейли. Это Куртис Пил. Это Хайрам Келлер и Дюк Лейтон.
- Привет, - поздоровался Хайрам не отрываясь от телевизора.
- Не ожидал, что ты узнаешь меня, Билли. - Дюк потрепал свой толстый живот. - Я считал, что немного изменился. Да и ты тоже. Ты выглядишь так, будто с тобой произошел несчастный случай.
- Возможно.
Наступила долгая пауза, прерванная Куртисом.
- Эй! Молодежь не желает "Коку"? У меня есть и как раз такая холодная, какая нужна! Нет? Я слышал, что погода еще больше испортится. Ночью ожидаются заморозки. Слушайте, берите стулья и устраивайтесь...
- Мы ненадолго, - прервал его Билли. - Я хочу сходить на кладбище.
- О. Да. Э-э-э... Билли, это была плохая вещь. Страшная вещь. Огонь распространился так быстро, да еще ветер, дувший той ночью. Мне... мне очень жаль.
- Мне тоже.
Пил повернулся к Бонни и некоторое время смотрел ей в глаза, как загипнотизированный. Он неуверенно улыбнулся и снова повернулся к Билли.
- Тебе нужно подстричься, Билли. Давай, залезай в кресло, мы тебя обслужим. На дому, да? Я припоминаю, что ты любил запах "Виталиса". Он тебе все еще нравится?