Фальконер хмыкнул и принялся за газету алабамских баптистов.
Ходжес открыл папку и стал разбирать стопку писем и прошений - "писем фанатов к Богу", как называл их Джи-Джи, - присланных со всего штата, и в каждом из них приглашение "Крестовому походу Фальконера" посетить их город этим летом.
- Петиция из Гроу-хилла, подписанная более, чем сотней людей, сообщил он Фальконеру. - Большинство также прислали и пожертвования.
- Господь не сидит без дела, - прокомментировал Фальконер листая газету.
- А вот тоже интересное письмо, - Ходжес развернул его на столе перед собой. Линованная бумага в некоторых местах была покрыта пятнами, похожими на пятна от жевательного табака. - Послание из города Готорна...
Фальконер оторвался от газеты.
- Это примерно в пятнадцати милях от Файета и наверное менее чем в десяти от моего дома если по прямой. Что в нем?
- Письмо от некоего Ли Сейера, - продолжил Ходжес. - Похоже, что с начала февраля город остался без священника, и они с тех пор ограничиваются воскресными чтениями Библии. Когда мы последний раз гастролировали по соседству с вашим родным городом, Джи-Джи?
- Года четыре назад или больше, кажется, - нахмурился Фальконер. Без священника, а? Вероятно, они уже истосковались по направляющей руке. Он не пишет, что стало со священником?
- Да, он говорит, что священник заболел и уехал из города, чтобы сменить климат. Кроме того, Сейер пишет, что побывал на проповеди Фальконера в Тускалузе в прошлом году и спрашивает, не могли бы мы посетить Готорн этим летом.
- От моего города до Готорна практически рукой подать, - пробормотал Фальконер. - Может подъехать народ из Окмэна, Пэттон-Джанкшна, Берри, дюжины других мелких городишек. Может, настало время побывать дома, а? Возьми на заметку это письмо, Джордж, и давай попробуем найти место в расписании.
Открылась дверь, и в комнату нервно улыбаясь вошел тощий мужчина средних лет в мешковатом коричневом костюме. В одной руке у него был пузатый портфель, а другой он сжимал папку, с какими обычно ходят художники.
- Прошу прощения за опоздание, - извинился вошедший. - Встреча в офисе затянулась на час...
- Закрой дверь, а то здесь сквозняк. - Фальконер приветственно помахал рукой и поднялся на ноги. - Посмотрим, что твои рекламщики подготовили для нас в этом году.
Форрест бочком прошел к мольберту, поставил портфель на пол и поставил папку на мольберт так, чтобы всем было видно. Под мышками у Форреста проступали темные круги.
- Жара сегодня, да? Должно быть, лето будет жарким. Могу я... э-э?.. - он сделал движение в сторону тележки с лимонадом, и когда Фальконер утвердительно кивнул головой, налил себе стакан. - Я думаю, вам понравится то, что мы сделали в этом году, Джи-Джи.
- Посмотрим.
Форрест поставил наполовину опустошенный стакан на кофейный столик, глубоко вздохнул и, раскрыв папку, развернул три модели плакатов.
Рукописные буквы возвещали: "СЕГОДНЯ НОЧЬЮ! ТОЛЬКО ОДНУ НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!" Под надписью размещалась глянцевая фотография Фальконера, стоящего на подиуме с поднятыми в пламенном призывном жесте руками.
На втором плакате Фальконер стоял около книжного шкафа, обрамленный с двух сторон флагами Соединенных Штатов и Конфедерации. Он протягивал в направлении камеры Библию и на его лице сияла широкая улыбка.
Ниже простыми печатными буквами была нанесена надпись: "ВЕЛИЧАЙШИЙ ЕВАНГЕЛИСТ ЮГА ДЖИММИ ДЖЕД ФАЛЬКОНЕР! ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! ПРИХОДИТЕ И СТАНЬТЕ БЛИЖЕ К БОГУ!"
Третий плакат представлял собой сплошной рисунок, изображающий Фальконера, поднявшего вверх разведенные руки в умиротворяющем жесте. Внизу на рисунок накладывались белые буквы: "ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!" Фальконер подошел к мольберту.
- Этот рисунок просто замечателен, - сказал он. - Да, мне нравится вот это. Действительно нравится! С такой рекламой сбрасываешь с себя десяток лет, не правда ли?
Форрест улыбнулся и согласно кивнул головой. Он достал трубку из шиповника и кисет и наполнил одно из другого. Прикурив со второй попытки, он выпустил клуб дыма.
- Я рад, что он вам понравился, - проговорил он с облегчением.
- Но, - подчеркнул Фальконер тихим голосом, - что касается текста и шрифта, то больше всего мне нравится надпись на среднем плакате.
- О, нет проблем, мы можем совместить их в любой желаемой вами комбинации.
Фальконер подошел еще ближе, пока не оказался в нескольких дюймах от своей фотографии.
- Это то, что мне нужно. Этот плакат говорит. Мне нужно пять тысяч копий, но с той, другой надписью и шрифтом. Это нужно сделать к концу этого месяца.
Форрест прочистил горло.
- Ну... я думаю, что это немного затруднительно. Но мы справимся с этим, нет проблем.
- Прекрасно. - Фальконер сияя отвернулся от плаката и вытащил трубку изо рта Форреста как соску у младенца. - Я не терплю опозданий, мистер Форрест. И я в очередной раз напоминаю вам, что я не терплю запаха дьявольского сорняка.
В его глазах что-то ярко блеснуло. С лица Форреста исчезла напряженная улыбка, когда Фальконер опустил трубку в стакан с лимонадом. Раздалось легкое шипение, и табак погас.
- Курение вредно для вашего здоровья, - тихо произнес Фальконер, будто разговаривая с набедокурившим ребенком, - но полезно для Дьявола.
Он оставил "виновника" в стакане, потрепал Форреста по плечу и снова стал любоваться плакатом.
Зазвонил один из телефонов. Трубку снял Ходжес.
- "Крестовый поход Фальконера". О, привет, Кемми, как у тебя... да, конечно, секундочка. - Он протянул трубку Фальконеру. - Джи-Джи, это Камилла.
- Скажи, что я перезвоню ей, Джордж.
- Похоже, она чем-то встревожена.
Фальконер сделал паузу, а затем двумя широкими шагами подошел к телефону.
- Привет, дорогая. Чем могу помочь? - он увидел, как Форрест убрал плакаты с мольберта и вынул из стакана намокшую трубку. - Что-что? Дорогая, плохо слышно. Повтори снова. Я еле тебя слышу. - Его лицо вытянулось. - Тоби? Когда? Сильные повреждения? Я же предупреждал тебя, что эта его охота за автомобилями до добра не доведет! Хорошо, успокойся... попроси Уэйна помочь. Погрузите Тоби в трейлер и отвезите к доктору Консайдайну. Он лучший ветеринар в округе Файет, и он не откажет тебе... - он остановился на полуслове и стал слушать. Его рот открывался и закрывался как у вытащенной на берег рыбы.