И, как всегда ужасный, ответ: "Ты не можешь сделать ничего!"
- Аминь, - произнес Джимми Джед Фальконер. Собрание подняло головы, готовое к взрыву огня и искр.
Однако он начал тихим шепотом.
- Грех.
Звук его голоса заставил Билли затрепетать. Джон подался вперед со своего места, и в его широко открытых глазах сияло восхищение. Рамона увидела, как умирающий ребенок положил голову на плечо матери.
- Грех, - повторил Фальконер вцепившись в подиум. - Что вы знаете о нем? Что такое, по-вашему, грех? Что-то, что вы не должны делать, говорить или о чем думать? - Он на секунду прикрыл глаза. - О, Великий Боже, грех... это зло, которое проникает в кровь, в наши сердца и умы и... развращает нас, заставляет загнивать, распадаться...
Он оглядел собрание, на его лице блестели капельки пота. Затем, в одно мгновение, его умиротворенное выражение лица изменилось; губы искривились, глаза расширились и он проревел:
- ГРЕЕЕЕЕХ... Можете вы его почувствовать, можете вы его обонять, можете вы его увидеть? Знаете ли вы, ближние мои, когда вы грешите? Я ясно и без намеков, объясню вам, что такое грех: это уход из-под Божьего света, вот что это такое!
Его румяное лицо покрылось волнами эмоций, а голос превратился в орган, играющий гаммы. Он указал пальцем на аудиторию, не на кого-то конкретно, но вместе с тем и на каждого.
- Покидали ли вы когда-нибудь свет, - прошептал он, - и оказывались в темном месте?
Билли напрягся, сидя абсолютно прямо.
- Я имею в виду тееееемное место, - произнес евангелист глубоким замогильным голосом. - Я имею в виду место настолько темное и злое, что вы не смогли найти выхода оттуда. Ответьте себе: были вы в таком месте?
Да, подумал Билли. И оно все еще у меня в голове, оно приходит ко мне по ночам, когда я пытаюсь заснуть.
- Не имеет значения, что это за место - раздевалка в бассейне, игорный дом, тир или просто самогон - есть надежда, ближние мои. Но место может быть еще темнее: Похоть, Зависть или Супружеская Измена. Если вы попали в одно из этих темных мест, то вы - гость Сатаны!
Глаза Билли округлились, а сердце забилось еще сильнее. В его памяти всплыл последний кошмар, виденный несколькими днями раньше: в нем он сидел на своей кровати и глядел на черную гору угля, скользящую к нему по холлу, а затем из нее высовывается ужасная белая рука, хватает простыню и медленно стягивает ее на пол.
- САТАНА ЗАВЛАДЕЛ ВАМИ! - заорал Фальконер, и на его шее вздулись вены. - Копытный, рогатый, змееязыкий Дьявол схватил вас своими когтяяяями, - он поднял правую руку в воздух и сжал ее левой, делая вид, что отрывает плоть от костей, - и собирается задавить вас, сформировать вас по своему образу и подобию!.. И если вы гость в доме Сатаны, если вы темны и злы, то вам не место здесь сегодня!
Глаза евангелиста горели как волшебные лампы; он снял микрофон с держателя и начал ходить по платформе, нервно и энергично.
- Вам нравится дом Сатаны? Вам нравится быть в темном месте в егооооо компании? - Он остановился, рассек кулаками воздух и повысил голос до такой степени, что почти порвал динамик. - Я здесь, чтобы сказать, что у вас есть НАДЕЖДА! Вы можете ВЫРВАТЬСЯ из дома Сатаны! Вы можете бороться с этим сладкоголосым Дьяволом, и вы можете ПОБЕДИТЬ, да, ПОБЕДИТЬ! Потому что в любом самом темном месте - в раздевалке, в борделе, в Измене - вы можете услышать голос Иисусаааа! Он может звучать одной зажженной свечой, но он будет! И если вы последуете за ним, то он будет становиться все ярче и ярче, и в конце концов непременно выведет вас из темноты! Свет Иисуса спасет вас от греха и уничтожения! - Он направил указательный палец в землю, и кто-то сидящий прямо за Билли, крикнул:
- Аминь!
Фальконер улыбнулся. Он сцепил свои руки словно для второго выстрела и закричал:
- Хвала Господу, давшему нам силы! - Он поднял голову вверх и стал напоминать собаку, воющую на луну. - Хвала Свету! Хвала искуплению Грехаааа!
Оказавшись на краю платформы, он упал на колени и, сцепив руки прошептал:
- А знаете ли вы, как найти этот свет, люди? Знаете ли вы, как замолить свои грехи и вырваться из тьмы? Вы должны исповедаться в этих грехах! - Он поднялся и прошелся по краю платформы; его лицо было мокрым от пота. - Исповедаться! Отдать это все Иисусу! Вы должны представить это темное место на обозрение Господу!
Исповедь, подумал Билли со стучащим сердцем. Неужели это как раз то, что я должен сделать, чтобы избавиться от этого? Вокруг него люди плакали и стонали. Его папа склонил голову в молитве, а мама не отрываясь глядела на евангелиста стеклянным взглядом. Исповедь? - спросил себя Билли ужаснувшись. Если он не исповедуется, то как он сможет вырваться из темного места?
- Исповедь! Исповедь! Исповедь! - кричал Фальконер указывая пальцем то в одну, то в другую сторону аудитории. Широкобедрая женщина в ситцевом платье встала со своего места и принялась трястись; из ее горла доносились странные булькающие звуки, а глаза закатились. Она подняла вверх свои мясистые руки крича "Слава Господу!" вперемежку с бормотанием. Вслед за ней какой-то работяга в рабочем халате принялся подпрыгивать как в танце, поднимая башмаками облака опилок.
- ИСПОВЕДЬ! ИСПОВЕДЬ! - ревел евангелист. - Прочь из этой тьмы, захватившей ваши души! Откройте их Господу!
Он прошелся по платформе поднимая людей с их мест простым взмахом руки, как будто они были привязаны к ней невидимыми нитями. Джим поднялся и потянул за собой Билли.