- Не было необходимости.
- Вы... знаете, что про вас рассказывают, правда? Я тоже слышал эти рассказы, но никогда не придавал им значения, - его губы с трудом складывались произнося малопонятные слова. - Так это правда?
Рамона не ответила. Она знала, что он отчаянно хочет понять, узнать ее секреты, и на мгновение ей захотелось довериться ему, потому что может быть - только может быть - внутри этого медвежьего вида человека тлеет искра его собственного Неисповедимого Пути. Но потом мгновение прошло, и она поняла, что больше не доверится ни одному человеку в Готорне.
- Я не верю в духов! - негодующе произнес шериф. - Это... сказки для дураков! Но ответьте мне только на один вопрос: как Билли узнал, что Вилл Букер находится под угольной кучей?
Последовала долгая пауза, во время которой тишину нарушало только кваканье лягушек и стрекотание сверчков. Наконец Бромли произнес:
- Потому что он такой же, как вы, так?
Рамона слегка приподняла подбородок.
- Да, - ответила она. - Как я.
- Но он всего лишь маленький мальчик! Во что... во что же превратится его жизнь, если он обречен видеть духов и... Бог знает кого еще!
- У вас к нам все, шериф?
Бромли неуверенно замигал, чувствуя, как из ее глаз изливается огромная сила.
- Да... за исключением одной вещи. Джимми Джед Фальконер очень уважаемый и любимый в нашем округе человек, а его сын настоящий чудотворец. После того, как вы вскочили и стали кричать "Убийца", вам вряд ли избежать сети сплетен, которая на вас будет накинута.
- Сплетни? Это когда о ком-то говорят неправду? Тогда мне нечего беспокоиться, не так ли? Это он сам или кто-нибудь из его "Крестового похода" просил вас сказать мне это?
- Может, да, может, нет. Просто прислушайтесь к моим словам. Вот теперь у меня все. - Он пошел к своему автомобилю, но, открыв дверь, помедлил. - Вы понимаете, что у Билли жизнь здесь уже никогда не будет идти по-старому?
Он сел в автомобиль и поехал по направлению к шоссе.
Рамона подождала, пока автомобиль шерифа скрылся из виду, а затем взяла лампу и ушла в дом. Билли сидел на отцовском стуле, а на столе перед ним стояла лампа и лежала "Тайна пропавших друзей". Она поняла, что он должен был слышать каждое слово, произнесенное на террасе.
- Шериф Бромли нашел Вилла, - сказал Билли.
- Да.
- Но как же это мог быть Вилл, если Вилл уже умер?
- Я не думаю, что это был Вилл, которого ты знал, Билли. Я думаю, это была... какая-то часть Вилла, одинокая и испуганная, и она ждала от тебя помощи.
Билли задумался двигая челюстями.
- А я мог ему помочь, мама?
- Я не знаю, но думаю, что смог бы; я думаю, что он не хотел, чтобы его оставили лежать одного в подвале. Кому охота просыпаться в темноте, где вокруг нет ни единой души?
Билли долго обдумывал свой следующий вопрос, и наконец с трудом выдавил его из себя.
- Вилл попал в Рай или в Ад?
- Я думаю... он уже провел достаточно времени в аду, да?
- Да.
- Пойду приготовлю ужин, - сказала Рамона и погладила мальчика по щеке. После вчерашней ночи из его глаз исчезла веселость, но остались невысказанные вопросы. - Я подогрею овощной суп и организую кукурузные лепешки, подойдет?
- А папа не вернется домой?
- Вернется, рано или поздно. Но сейчас он испуган. Ты понимаешь, что не каждый мог видеть то, что осталось от Вилла Букера, и очень немногие могли помочь ему, как ты?
- Я не знаю, - неуверенно ответил Билли. Его лицо состояло из лоскутиков оранжевого света и черных теней.
- Как бы я хотела тебе помочь во всем этом, - тихо произнесла она. Очень хочу, но есть вещи, которые ты должен понять сам. Но может быть... может быть, тебе сможет помочь твоя бабуля, потому что есть много вещей которые я сама не понимаю...
- Бабуля мне поможет? Как?
- Она начнет с самого начала. Она сможет переформировать тебя, также, как она формирует куски глины на гончарном круге. Она сформировала меня много лет назад, а ее папа сформировал ее. Твоя бабуля сможет научить тебя тому, чему я не смогу.
Он минуту поразмышлял над услышанным, нахмурив брови. Ему нравилось место, где жила бабушка - белый домик на трех акрах заросшей лесом земли с достаточным количеством извилистых тропинок - но что скажет отец?
- Когда мы поедем? - спросил он.
- Почему бы не завтра утром? Мы сядем в автобус около продовольственного магазина и к полудню будем на месте. Но мы поедем только в том случае, если ты этого захочешь.
- А чему я должен научиться?
- Особым вещам, - ответила Рамона. - Вещам, которым ты нигде больше не научишься. Некоторые из них будут легкими и веселыми, а некоторые... не будут; кое-что может даже причинить тебе боль. Ты стоишь на грани между мальчиком и мужчиной, Билли, и может быть некоторые вещи ты лучше поймешь этим летом, чем следующим.
Темное мерцание глаз Рамоны одновременно и тревожило Билли, и возбуждало его любопытство; это было все равно, что видеть что-то блестящее в дальнем уголке леса, который ты не осмелился пока исследовать.
- Хорошо, я поеду, - решил он.
- Тогда тебе нужно собрать кое-что из одежды, поскольку мы вероятно задержимся у бабушки на некоторое время. Возьми из своего стола нижнее белье и носки, а я пока соберу свои вещи. А потом мы поужинаем. Хорошо?
При свете лампы Билли открыл ящики своего стола и достал оттуда несколько пар трусов и маек и положил их на кровать. За ними последовали носки, футболки и - его любимые - подтяжки а ля "Одинокий странник". Его куртки и джинсы лежали в мамином гардеробе, и он решил взять их позже. Он залез под кровать и вытащил оттуда большой бумажный пакет; в нем лежала коробка из-под сигар "Датч Мастерс", найденная Билли на обочине прошлым летом, в которой хранились сокровища Билли.
Он решил использовать пакет для того, чтобы сложить туда свои вещи, а пока сел на кровать, положил на колени сигарную коробку, все еще хранящую легкий запах табака, и открыл крышку.
Внутри лежало несколько зеленых "кошачьих глаз", гладкие коричневые гальки, камень со смутным отпечатком листа древнего растения, йо-йо, который свистел, двадцать пять вкладышей от жевательной резинки с изображенными на них кровопролитными битвами времен Гражданской войны, и...