Спустя почти три часа Стентон спросил, грея дыханием свои руки:
- Что она там делает?
- Ничего, - ответил священник. - Она просто там стоит. Мы ошиблись, привезя ее сюда, Сэм. Все это было ошибкой.
- Я не думаю, что сегодня это произойдет, святой отец. Может быть, она испугала это.
- Я просто не знаю, - Захария благоговейно и озадаченно покачал головой. В его темно-коричневых глазах медленно стало проступать отчаяние. - Может быть, это были просто россказни... может быть... а может быть она действительно может что-то. Может быть, если она верит, то может, тогда...
Он умолк. Несколько капель дождя ударились о ветровое стекло. С тех пор, как они привезли сюда эту женщину, ладони Захарии были холодными и влажными на ощупь. Он согласился обратиться к ней за помощью после того, как услышал рассказы про нее, но теперь он был по-настоящему испуган. В том, что она делала, казалось, не было ничего от Бога - если она действительно делала то, что ей приписывали - и Захария чувствовал себя замешанным в грехе.
- Хорошо, - он согласно кивнул головой. - Давай отвезем ее домой.
Они вылезли из грузовика и двинулись по направлению к Рамоне. Температура упала еще ниже, а в их лица ударяли частые капли дождя.
- Миссис Крикмор, - позвал Захария. - Давайте заканчивать!
Рамона не двигалась.
- Миссис Крикмор! - снова крикнул он, стараясь пересилить порывы ветра. А затем остановился как вкопанный, поскольку ему показалось, что прямо за поворотом, за стеной сосен, он увидел мерцание, похожее на голубые огоньки на дороге. Он глядел на них, не в силах сдвинуться с места.
Рамона вышла на дорогу между приближавшемся нечто и дубом "Палач".
- Я вижу это! Бог мой, я вижу это! - закричал за спиной у священника Стентон. Сам Захария видел только мерцающие голубые полосы и поэтому крикнул:
- Что там? Что ты видишь?
Но Стентон, казалось, потерял дар речи. Он издал невнятное мычание, а затем был почти сбит с ног очередным порывом ветра, несущегося со скоростью курьерского поезда.
Рамона видела это ясно. Грузовик-пикап, отороченный синим пламенем. Он беззвучно скользил по направлению к ней, и когда он оказался достаточно близко, она увидела, что стеклоочистители грузовика работали во всю, а за ними виднелись два лица: мужское и женское. На голове у женщины была шляпка, а ее круглое, как яблоко, лицо лучилось в предвкушении танцев. Вдруг морщинистое коричневое лицо мужчины исказилось внезапной болью, а руки, отпустив рулевое колесо, обхватили голову. Голубые фары неслись прямо на Рамону, стоящую посреди дороги.
- С дороги! - диким криком прорезался голос Стентона.
Рамона протянула руки по направлению к голубому грузовику и тихо проговорила:
- Нет страха. Нет боли. Только мир и покой.
Ей показалось, что она стала слышать шум двигателя и визжание шин в тот момент, когда грузовик заскользил и начал съезжать с дороги, набирая скорость перед встречей с "Палачом". Женщина в шляпке отчаянно пыталась дотянуться до руля. Мужчина рядом с ней корчился, беззвучно крича.
- Нет страха, - сказала Рамона; грузовик был уже менее чем в десяти футах от нее. - Нет боли. Только мир и покой. Будьте свободны. Будьте свободны. Будьте...
В тот момент, когда голубое пламя приблизилось к ней вплотную, она услышала полный ужаса крик Стентона и почувствовала ужасающую боль в голове, на самом деле, видимо, в голове Джо Ролингза. Рамона чувствовала растерянность и ужас женщины. Она крепко сжала челюсти, не давая вырваться крику агонии. В этот момент объятый голубым пламенем грузовик на полной скорости врезался в нее.
Захария и Стентон не были уверены в том, что они увидели далее. Впоследствии они ни разу не говорили друг с другом на эту тему. Когда этот грузовик ударил женщину, то, казалось, что он сдулся как воздушный шарик и превратился в голубой туман, который начал всасываться в тело Рамоны как вода в губку. Стентон видел детали - грузовик, лица пассажиров, - в то время как Захария только чувствовал присутствие, видел вихрь голубого тумана и ощущал странный запах горящей резины. Оба они видели, как пошатнулась Рамона Крикмор в тот момент, когда голубой туман окружил ее, и схватилась за голову, будто та вот-вот должна взорваться.
Затем все кончилось; то есть совсем все. Ветер шумел, как кто-то черный и огромный, у которого отняли любимую игрушку. Однако горящий синим пламенем грузовик, продолжал стоять перед глазами Сэма Стентона, и доживи он до ста лет, все равно ему никогда не забыть картины исчезновения грузовика в теле этой женщины-колдуньи.
Рамона, шатаясь, сошла с дороги и опустилась на колени на землю. Долго-долго двое мужчин не решались сдвинуться с места. Захария слышал свой голос, шепчущий Двадцать третий псалом. Спустя некоторое время он заставил свои ноги кое-как двигаться. Рамона тихо застонала и перевалилась на спину, держась руками за живот.
Священник бросился к Рамоне Крикмор; Стентон последовал за ним. Лицо женщины приобрело серый оттенок, а из нижней прокушенной губы сочилась кровь. Она обхватила свой живот, глядя на мужчин изумленными и испуганными глазами.
Стентона как будто ударили обухом по голове.
- Боже праведный, святой отец, - только и смог он произнести, - она же вот-вот родит!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОТОРН
1
Сражающийся с домашним заданием по арифметике черноволосый десятилетний мальчик неожиданно глянул в окно. Он осознал, что мягкое приглушенное пение ветра прекратилось и лес заполнила глубокая тишина. Он увидел голые ветви, качающиеся на фоне серого ломтика неба, и по его телу пробежал трепет возбуждения. Он отложил - с удовлетворением - свой карандаш, тетрадь и книгу, а затем поднялся с пола, где он лежал. Что-то не так, он знал, что-то изменилось. Он подошел к окну и вытянулся, чтобы лучше видеть.
Поначалу все показалось как всегда, и он разочаровался. Все эти числа, сложения, вычитания копошились у него в голове, звеня, стуча и мешая сосредоточиться. Но затем его глаза широко раскрылись, потому что он увидел первые белые хлопья, летящие с неба.
- Папа, - возбужденно крикнул мальчик. - Снег пошел!
Джон Крикмор, читавший Библию на стуле у камина, выглянул в окно и не смог сдержать улыбку.