Однако Виктория все равно узнала бы этого человека, как бы сильно он ни изменился. Кайл Карлински.
Прежде чем она успела себя одернуть, в ее мозгу возник вопрос: что с ним случилось за те девять лет, что он отсутствовал? Виктория упрекнула себя. Не имеет значения, чем занимался Кайл. Ей пришлось достаточно настрадаться из-за его безответственной неосторожности.
— Виктория? — повторил он. — Что ты здесь делаешь?
Кайл посмотрел на бейдж с ее именем, прикрепленный к нагрудному карману халата.
— Ты медсестра? — Он помедлил, переваривая полученную информацию, потом прищурился и насмешливо спросил: — Что случилось? Тебе не удалось пробиться в Гарвард?
Виктория поборола желание вцепиться ему в горло и придушить на месте. Она расправила плечи и вздернула подбородок:
— Я старшая медсестра отделения.
— Старшая стер… — он поднял обе руки. — Извини.
Судя по выражению его лица, Кайл не раскаивался в своих словах.
Виктории было известно, что некоторые сотрудники называют ее стервой. Еще со средней школы за ней закрепилась слава сноба и подхалимки. Однако чужое мнение ее больше не волновало.
— Людям свойственно награждать женщину унизительными эпитетами только потому, что она стремится достичь успеха и возлагает на себя большие надежды. Ничего не поделаешь. Но я благодарна тебе за то, что в моем присутствии ты стараешься сдерживаться.
Он оглядел ее с головы до ног:
— Я вижу, ты по-прежнему классно одеваешься.
Сколько Виктория себя помнила, вплоть до того момента, когда отец перестал с ней общаться, он твердил: «Если хочешь заслужить уважение, одевайся и веди себя так, будто ты этого уважения уже заслуживаешь».
Именно поэтому, даже когда у нее было не так много денег, она ходила на распродажи дизайнерской одежды, тщательно подбирая свой гардероб.
Виктория обратила внимание на одежду Кайла: черная футболка с карманами, выцветшие джинсы и черные кожаные байкерские сапоги.
— А ты, как я посмотрю, оделся для ралли на огромном грузовике, — сказала она и только теперь обратила внимание на бейдж на кармане его халата: «Доктор Кайл Карлински».
Кайл — это доктор К.? Ни в коем случае! Такого просто не может быть. До того, как она, ученица десятого класса, стала его репетитором, Кайл был настолько непритязателен в своих стремлениях, что считал огромной удачей возможность поработать в третью смену на пригородном заводике по производству замороженной пиццы. В ночную смену работникам платили на два доллара в час больше.
— Ты на несколько месяцев опоздал на Хеллоуин. Что это за костюм? — поинтересовалась Виктория, пытаясь контролировать дыхание. Пока она торчала в Мадрин-Фоллс, измученная насмешками людей, которые с нескрываемой радостью наблюдали за крушением ее идеальной жизни и тем, как она воспитывает ребенка одна, Кайл уехал из города, разрушив ее мечты и лишив будущего.
«Успокойся, дорогуша. Все не так уж страшно, а ты раздуваешь из мухи слона».
Таковы были его последние слова при расставании. О, как он ошибался! Для скромной, выросшей без матери девушки-подростка секс до брака считался грехом. Она влюбилась и отдала свою невинность совершенно недостойному парню, с которым ей запретил встречаться отец.
Жизнь Виктории после той ночи стала совсем иной. Кайл Карлински бросил ее, предоставив самостоятельно расхлебывать последствия короткой любовной связи.
— Неплохо. — Кайл одобрительно кивнул. — Чуть-чуть смешно. И произнесено с достаточной долей язвительности. Похоже, у тебя появилось чувство юмора.
— Это что, своего рода шутка? — Кайл Карлински прославился своими насмешками еще в средней школе. Виктория повторно взглянула на его бейдж. Итак, он не лечащий врач, а физиотерапевт. — Ни за что не поверю, что ты защитил диссертацию. — Ей казалась смешной сама мысль о том, что он способен достаточно долго заниматься каким-нибудь пустяком, не говоря уже о написании научного труда. — То, что ты стал физиотерапевтом, достойно порицания.
— Любишь громкие слова, да? Ты только вслушайся, какая высокопарная фраза. Д-о-с-т-о-й-н-о п-о-р-и-ц-а-н-и-я. — Кайл четко проговорил каждую букву фразы. — Достойно порицания. То есть заслуживает осуждения. — К удивлению Виктории он улыбнулся. — Может быть, я оказался не настолько глуп, как ты считала? Возможно, я только прикидывался тупым, чтобы…
«Чтобы украсть мою девственность, как красноречиво выразился мой разъяренный отец».