– А их семьи в состоянии позволить это своим детям? Дело не только в стоимости обучения, но и в потере зарплаты, поскольку дети не будут работать.
– Мы надеемся убедить семьи в выгодности обучения детей, талантливых и желающих учиться. Эта школа будет учить не религии, как большинство школ для простого лю да, а практическим вещам, математике и другим наукам. Когда дети вырастут, они смогут управлять шахтами, а не только ковыряться в них. Если родители бедны, мы не будем брать с мальчиков платы за обучение.
–Мы?
– Общество друзей. Школы общества пользуются уважением. Все согласились с моими предложениями относительно того, чему следует учить детей.
Данте засмеялся:
– Я уверен, что они все равно включат солидную дозу религии. Но в общем я одобряю.
Флер стиснула ему руку. Он посмотрел ей в глаза. На мгновение она снова ощутила родство душ, как это уже случилось в церкви. Она чувствовала тепло его ладони и пальцев, которые переплелись с ее.
Он отвернулся. Затем показал на север:
– Это строится одно из школьных зданий?
Флер поднялась на цыпочки, чтобы увидеть то, куда он показал. Камень под ней покачнулся, и она потеряла равновесие. Данте поймал ее за талию.
– Нет, это земля Грегори. Должно быть, он строит новый коттедж. Школьное здание будет вон там, недалеко от живой изгороди, где сейчас работают мужчины. Я дала разрешение арендаторам использовать эту землю и коттедж до начала строительства.
Ее пятки опустились и встали на землю, но рука Данте осталась на ее талии. Флер испытала внезапное возбуждение. Данте разглядывал поле и, по всей видимости, не замечал, что продолжает ее поддерживать.
– Расскажи мне, где ты планируешь возвести эти здания.
– Главное будет построено на месте дома тети Пег, потому что там уже есть колодец. Службы будут располагаться вон там и там. – Флер показала рукой, и Данте еще больше приблизился к ней, чтобы следить за ее жестами. Похоже, он не замечал, насколько они близки физически в этот момент.
А вот она это остро ощущала. Его близость разволновала ее настолько, что у нее дрогнул голос. Возбуждение нарастало, она вдруг испытала удивительный подъем. Она ждала, что на смену ему придет леденящий страх, который неизменно охватывал ее в таких случаях раньше.
– А почему бы эти здания не построить ближе к дому? – предложил Данте. – Тогда было бы много места для игровых площадок. Мальчикам нужно ведь не только учиться.
Флер сказала что-то вроде того, что это неплохая идея, но при этом она едва слышала самое себя. Страх все еще не овладел ею и не убил физического возбуждения, которое она испытывала.
Лихорадочное состояние обострило все ее чувства. Легкий ветерок мягко гладил ее разгоряченную кожу, день казался удивительно ясным. Ее притягивала физическая сила Данте, который был рядом и в то же время на некотором удалении. Она ощущала тяжесть его руки на своей талии, и этот факт поглотил все ее внимание.
Сам же Данте, судя по всему, напрочь забыл об этом.
Ею овладела необъяснимая эйфория, словно в один момент вся кровь, наполняющая ее тело, бросилась ей в голову. На лице Флер совершенно без ее ведома появилась рассеянная улыбка.
Она должна положить этому конец. Иначе она придет в смятение сама и оскорбит его. При этом он даже не поймет, почему это произошло. Она не хочет, чтобы он сделал вывод, что должен находиться от нее по меньшей мере не ближе десяти футов в течение всей их жизни.
Она заставила себя шагнуть в сторону, все еще продолжая испытывать легкое головокружение. Его отсутствующая улыбка не позволяла Флер понять, догадывается ли он, что сейчас с ней происходит, и не пытается ли вежливо это проигнорировать.
– Пошли, я покажу тебе небольшой перепад высот на соседнем холме, который породил живописный водопад, – сказала Флер.
Спускаться по крутому склону оказалось даже труднее, чем карабкаться в гору. И снова Флер запуталась в юбках и споткнулась. На сей раз Данте не успел поддержать ее. Она покатилась вниз.
Возможно, она остановилась бы, но она все еще пребывала в состоянии, близком к опьянению. Ей вспомнилось то время, когда она девочкой специально забиралась наверх, чтобы затем скатиться с горы вот таким же образом. Она продолжала катиться вниз, смеясь от восторга, видя, как мелькают кусты, небо, живая изгородь.
Она остановилась у основания холма, недалеко от изгороди. Ей были слышны голоса фермеров, работавших подругую ее сторону, в поле. Она смотрела на громады плывущих белых пушистых облаков, пытаясь успокоить дыхание, наслаждаясь ощущением легкости и бодрости.
На ее лицо упала тень. Над ней стоял Данте и смотрел на нее сверху.
– Я уже сто лет таких вещей не делала, – сказала Флер, пытаясь сесть. – Этот холм надо включить в список школьной собственности, чтобы мальчики могли здесь играть.
Данте снял с себя сюртук и сел рядом.
– Они могут скатываться с холма, а потом лежать здесь и искать животных в облаках. Мои братья и сестры и я с ними любили заниматься этим, когда были маленькими. – Он показал пальцем на облако. – Вон, видишь, собака.
Флер повернула голову.
– Нос не похож. Скорее, это кошка. – Она откинулась на его сюртук и подняла руку. – А вот это могло бы быть лошадью, если бы добавить еще три ноги.
– Скоро из этого получится единорог, если ветер вытянет ему голову.
Они еще некоторое время поиграли в эту детскую игру, препираясь друг с другом и смеясь. Они лежали рядом, примерно на таком же расстоянии друг от друга, как и на постели прошлой ночью. К Данте вернулась прежняя непринужденность, и это обрадовало Флер. Один из фермеров приблизился к изгороди. Флер было слышно, как он что-то напевал.
– Я вижу медведя в том дальнем облаке, – сказала она.
– Я вижу женщину.
– Это, должно быть, животное, Данте.
– А я вижу женщину. Очень красивую, счастливую и свободную.
Она повернула голову и обнаружила, что он, опершись на локоть, смотрит не на небо, а на нее.
Выражение его лица было таким, что она снова ощутила трепет. Фермер за изгородью запел песню, которую раньше мурлыкал, во весь голос, и ветер донес ее до Флер.
Данте протянул руку и погладил ее по щеке. Прикосновение породило сладостные ощущения. И не появилось даже признака страха.
– Дневную женщину с ясными, невинными глазами, смех которой напоминает переливы колокольчика.
Флер не могла отвести взгляда от его красивого лица и сияющих глаз. Мужских глаз, которые смотрят на нее с нескрываемым желанием. Ожидающих, без сомнения, сигнала, чтобы перейти ту грань, которую они поклялись не нарушать.
Она не могла этого позволить. Не хотела этого. Поражало то, что привычный страх не приходил и что она хотела, чтобы он смотрел на нее вот так, как мужчина смотрит на женщину. Чтобы он касался ее, а она физически ощутила то чувство расположения, которое испытывала к нему.
Данте приподнялся на руках и наклонился над ней. Его голова закрыла плывущие в небе облака. С серьезным выражением лица он нежно провел ладонью вниз и обнял ее за шею. Большой палец прочертил линию по ее скуле и щеке, перед тем как его пальцы скользнули по коже над верхней частью ее платья. У Флер перехватило дыхание. Он заглянул ей в глаза, определенно понимая, какие чувства и ощущения у нее вызывает своими действиями.
– Я хочу поцеловать тебя, нежный цветок. Друзья это часто делают, не так ли?
Она знала, что это будет не поцелуй друзей. Глубина его взгляда предупреждала об этом. Она не ощущала ни малейшего страха, было лишь ожидание.
Это был поцелуй, удививший ее даже больше, чем она могла предположить. Теплый, нежный и сдержанный. И в то же время достаточно крепкий, чтобы можно было понять его намерения, и такой долгий, чтобы испытать трепет.
Данте смотрел на нее сверху вниз, лаская ей волосы и лицо. Он в точности знал, что она чувствует, в этом у нее не было сомнений. Ведь это был Данте Дюклерк. У нее не хватит опыта и способностей, чтобы скрыть от него свои ощущения.