– Не совсем все. Я видел, как ты сегодня утром возвращалась домой. Ты часто ходишь одна?
– Я привыкла к этому.
– С этим тоже надо покончить. Твоя беспечность в отношении безопасности и твоей репутации может подлит Фартингстоуну масла в его костер.
Она не собиралась подчиняться этому приказу. То, что за ней не следовали по пятам слуги или горничные, было единственным преимуществом старой девы. Никто не наблюдал за тем, когда и куда она направилась на прогулку, и никого это не интересовало.
Данте приподнял одну из фигурок, стоявших на каминной полке. Она обратила внимание на его руку.
– Что-то случилось с твоей рукой? Она кажется красной и больной.
Он поставил фарфоровую фигурку на место и расправил пальцы.
– Небольшое выяснение отношений.
– Ты ушибся?
– Не до такой степени, как Сиддел.
– Сиддел? – ошеломленно спросила она.
– Ты знала о его чувствах к тебе? Во время твоего первого сезона?
– Он оказывал мне внимание. Как и некоторые другие.
– Как многие другие. Именно так ты мне сказала в коттедже, когда я спросил о причинах его интереса. Но знала ли ты, что все было гораздо серьезнее? Что он был влюблен в тебя?
Флер не могла отделаться от впечатления, что ее допрашивают. Не могла она также проигнорировать признаки того, что какое-то темное пятно поднимается на поверхность. Если бы у них был нормальный брак, она бы подумала, что в нем разыгралась ревность, но ведь это сущий абсурд. И в то же время вся их беседа приобретала характер разговора мужа с женой.
– Если то, что ты говоришь, соответствует действительности, то я не знала об этом. Я не искала внимания мужчин. Если кто-то даже влюбился в меня, у меня не было желания замечать это.
Что-то изменилось в выражении его лица. Оно стало строже, суровее.
– Надеюсь, что это правда. Что ты не замечала или не обращала внимания.
От столь резкого заключениями стало не по себе.
– Это звучит как обвинение.
– Это не твоя вина, но для мужчины с этим трудно смириться, когда он это осознал. Открытая неприязнь – это понятно. Безразличие гораздо оскорбительнее. Не думаю, что он простил это тебе.
– Я уверена, что он об этом больше не думает.
– Как знать. – Он направился к двери. – Спокойной ночи. Я постараюсь найти карету в ближайшие несколько дней.
– Спасибо.
На пороге он задержался и оглянулся. Он снова внимательно оглядел ее, остановив взор на розовом халате.
– Я хочу и еще кое-каких перемен с твоей стороны, Флер.
Еще инструкции. Кажется, это не входило в текст их соглашения.
Он показал на ее чепец и халат:
– Ты всегда одеваешься, как моя няня, когда ложишься спать?
– Моя одежда практична, и меня в ней никто не видит, кроме моей горничной.
– Теперь я могу тебя видеть. Например, когда у нас снова возникнет поздний разговор. Когда будешь заказывать себе платья, найди что-нибудь посимпатичнее.
– Я сомневаюсь, что у нас впредь будут столь поздние беседы.
– Надеюсь, что будут. Я очень редко ложусь спать сразу же после возвращения домой. Как выясняется ты тоже ложишься поздно.
Если он ожидает, что она будет развлекать его, когда он поздно придет домой после спаривания, то ему следовало еще раз об этом подумать.
– Я не могу поддержать столь легкомысленные траты.
Он подошел к ней. Теплыми шершавыми пальцами приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. Сердце ее оборвалось.
– Ты можешь позволить такие расходы и сделаешь это, потому что мне неприятно видеть тебя одетой, словно какая-нибудь бедная старуха. Я твой муж, Флер, твоя красота принадлежит мне, и я хочу наслаждаться ею.
Он отпустил ее подбородок и шагнул к двери.
Его реакция смутила ее, но в то же время в ней поднялось раздражение. Какое ему дело, если она оделась наподобие старой няни? У его любовниц достанет женской красоты, чтобы удовлетворить его.
– Что-нибудь еще? Какие-нибудь еще перемены? – бросила она ему в спину.
– Еще одна. Я хочу, чтобы ты запирала дверь между нашими спальнями. Праведнице не годится дразнить дьявола.
Глава 8
Грегори Фартингстоун старался не смотреть на мужчину, который пачкал его библиотечное кресло. Дело вовсе не в том, что у него грязная одежда. Напротив, на нем был костюм очень хорошего качества, и мужчина выглядел вполне приличным. И лишь грубоватое выражение лица могло в какой-то степени свидетельствовать о характере его занятий.
Ну а чего он ожидал? Он искал преступника и теперь видит его в своем доме. Преуспевающего преступника, судя по его виду.
Легкость, с которой ему удалось найти этого человека, прямо-таки потрясала. Обращение к ростовщику, который торговал бриллиантами, доставшимися ему от представителей высшего общества, позволило ему связаться с другим процентщиком, который вымогал деньги у сыновей аристократов. И в результате перед Фартингстоуном появился этот темноволосый мужчина, назвавший себя Смитом и вручивший ему визитную карточку, словно он был его давним другом. На тыльной стороне карточки было нацарапано слово – пароль, который должен был удостоверить посетителя.
– Я нахожу ваше предложение несколько странным, мистер Фартингстоун. Это совсем не то, чего я ожидал, – сказал мужчина. – То, что вы предлагаете, не входит сферу моих занятий. Почему бы вам не обратиться к сыщику?
Фартингстоун внимательнее посмотрел на гостя. Ему не нравились его глаза. Узкие и хитроватые, они демонстрировали дерзость, чтобы не сказать нахальство, словно насквозь видели человека.
– Мне не требуется сыщик. Я просто хочу, чтобы за ней следили и докладывали обо всех ее необычных действиях.
– А что вы называете такими действиями? Некоторые поступки вполне заурядны, когда дело касается женщин. – За этими словами последовала скабрезная ухмылка.
– Я не ищу доказательств того, что… Само собой разумеется, вы не найдете у нее любовника. Речь идет о странном поведении. Какой-нибудь эксцентричной деятельности. Может, она любит бесцельно бродить по улицам… Одним словом, я не знаю, что именно вы можете обнаружить. Если бы это было мне известно, я не нуждался бы в ваших услугах.
– Не надо раздражаться. Как я уже сказал, вы просите меня о довольно необычной вещи. Поэтому не нужно сердиться, когда я стремлюсь понять, чего именно вы хотите.
Черт возьми, да он сам не знал, чего он ждет. Ему нужно как можно больше доказательств странного поведения Флер. Он хотел явиться в Верховный суд во всеоружии. Те слухи, которые он распространил о ее чудачествах, могут оказаться недостаточными.
Несмотря на заверения, высказанные Сидделу, дело выглядело не столь уж хорошо. Ему требовались свежие аргументы. Как минимум ему нужно было добиться того, чтобы суд не позволил ей распродавать недвижимость, пока дело находится на его рассмотрении. Иначе она может убедить Дюклерка позволить ей продать собственность ее тети в Дареме, чтобы построить эту проклятую школу.
Только от одной мысли о подобной возможности у него выступил пот на лбу.
– Имейте в виду, что она не должна вас заметить или огадаться, что вы за ней следите, – строго сказал он. – И ни в коем случае вы не должны вмешиваться в ее действия.
– Меня не увидят, если вы того не хотите.
– И вот еще что. У нее есть муж. Они не часто бывают вместе, но, если она будет с ним, соблюдайте предельную осторожность, чтобы он не заподозрил, что за ней наблюдают.
– Как он выглядит?
– У него каштановые волосы, одевается модно, а лицо у него такое, что при виде его женщины превращаются в форменных идиоток.
– Вы говорите о нем весьма эмоционально. Вы не любите этого человека?
– Я его ненавижу. Он причина всех моих бед. Если бы не он, я бы не нуждался в ваших услугах. Если бы не он, я бы… – Фартингстоун оборвал себя, вспомнив, что разговаривает с незнакомцем, притом не имеющим представления о чести.