Данте собирался принять боевую стойку, когда произошел этот разговор. Он отсалютовал шпагой.
И в то же время понял, что это все организовало Общество дуэлянтов. Они уже знали, какие вопросы он задаст, и определили Адриана Бершара в качестве того, кто на них ответит.
Четверо мужчин, поплескавшись в тазах, одевались. Данте отложил в сторону полотенце и потянулся за рубашкой.
Джулиан Хэмптон подошел к висевшему на стене зеркалу, чтобы завязать галстук. Он был красив, но не тщеславен. Казалось, он не замечает стремления женщин пофлиртовать с ним.
– Наш адвокат направил в Верховный суд апелляцию, в которой оспаривается право Фартингстоуна вмешиваться в занятия вашей жены, – тихо сказал Хэмптон. – Он справедливо поднимает вопрос о правомерности всего дела.
– Нет необходимости говорить об этом шепотом. Я уверен, что всем известно, что сейчас происходит, а уж Сент-Джону определенно.
– Он не знает специфики моих действий. Сент-Джон уважает мою осторожность по отношению к вам, каковой он требует, когда я действую в его интересах.
Данте посмотрел в ту сторону, где Сент-Джон застегивал жилет, затем на Адриана Бершара, стоявшего у окна.
–Ты полагаешь, что я соблазнил ее?
– Это простительно. Она очень мила и чрезвычайно интересна.
– Я предпочел бы услышать то, что ты имел в виду во время нашей беседы в доме заключения должников.
– Ты поступил благородно, женившись на ней, и это самое главное для нас. – Хэмптон взял шляпу и хлыст. – Я должен вернуться в город. Буду держать тебя в курсе событий.
После его ухода остались Адриан и Сент-Джон. Последний, судя по всему, не собирался последовать за Хэмптоном к лошадям.
– Сент-Джон и я собрались пострелять, прежде чем отправиться в обратный путь. Не присоединишься ли к нам? – Адриан сделал это предложение таким образом, словно оно заранее не планировалось.
– Чудесно, – сказал Данте. Он собирался их обо всем расспросить. Двоих будет вполне достаточно.
Данте не всегда был столь силен в стрельбе из пистолета. В юности он отличался таким же равнодушием к этому оружию, как и к шпаге. В его восприятии и то, и другое было всего лишь видами спорта. Именно поэтому, когда понадобилось применить мастерство, его место на дуэли занял брат.
Данте послал четвертый выстрел подряд в мишень, прикрепленную к дереву позади дома шевалье. Пока он перезаряжал пистолет, стали стрелять его партнеры.
Сент-Джон был мастером своего дела, да и Адриан за эти годы стал значительно искуснее. Хотя и не был столь силен, как Данте. После того эпизода Данте более не смотрел на стрельбу и фехтование просто как на виды спорта. В течение двух лет он упорно тренировался. Никто из членов Общества дуэлянтов никогда не комментировал это его новое увлечение.
– Что рассказал тебе Колин о скандале с Сидделом? – спросил он Адриана.
Сент-Джон был занят перезарядкой пистолета, однако повернулся таким образом, чтобы стать участником разговора.
– Что он оскорбительно говорил о твоей жене и твоем браке.
– Я бы вызвал его на дуэль, но он был вдрызг пьян.
– Колин также отметил, что твой кулак взлетел после того, как Сиддел упомянул, что Леклер дерется на дуэлях вместо тебя.
– Колин понял этот намек?
Адриан опустил пистолет.
– Он не понял. Как, впрочем, и того, что эта реплика вывела тебя из равновесия. Однако тебя интересует, говорил ли кто-либо из нас о том дне, не так ли?
– Кто-то ведь ему сказал.
– Это могло быть лишь метафорой, – сказал Сент-Джон.
– Он знал. Это видно было по его глазам и ухмылке.
– Узнал это он не от нас, —заметил Адриан. – Я не говорил об этом никому, даже своему брату. Так же, как и Сент-Джон. Само собой разумеется, что Леклер никому не мог проболтаться о том, что произошло. И думаю, что Хэмптон хранит секреты и почище этого. Он вообще не любит болтать, сплетничать – тем более.
Данте все это знал. И в то же время почти надеялся, что один из них проговорился. В этом случае было пусть и досадное, но объяснение.
– В тот день там были и другие, – сказал Сент-Джон.
На некоторое время наступило молчание. Все понимали, что они поднимают тему, которая, казалось бы, была давно похоронена.
– Веллингтон никогда не стал бы об этом говорить, – высказался Адриан.
«Нет, это не Железный герцог», – подумал Данте. Если бы о дуэли стало известно, это породило бы множество неприятных вопросов для очень важных персон.
– Как не обмолвилась бы и Бьянка, – сказал Сент-Джон.
Разумеется. Легче, представить, что молчание нарушил Верджил, чем его жена Бьянка.
– У Найджела Кенвуда есть свои причины для молчания, – проговорил Данте.
– Что ж, – сделал вывод Сент-Джон. – Остается эта женщина.
Данте почувствовал, как вытянулось его лицо. Как им овладевает гнев.
Женщина, которая воспользовалась его самомнением и надменностью в своих целях. Сирена, которая отступала назад, заманивая его до тех пор, пока он не разбился о скалы собственной похоти. Особа, которая хотела слишком многого.
Он был молодым, глупым и тщеславным. Цена победы, когда она позволила ему взять ее, была опустошительной.
– Кто-нибудь знает, что с ней стало? – спросил он.
– Она оставалась во Франции в течение нескольких лет. Я однажды видел ее издали, когда мы с Дианой приезжали в Париж шесть лет назад, – сказал Сент-Джон. – Я слышал, что после она уехала в Россию.
– Я уверен, что она не возвращалась в Англию, – добавил Адриан. – Веллингтон грозил едва ли не повесить ее на собственном аркане, если она вернется. Она не дурочка.
Нет, не дурочка. Сучка из преисподней, но ума ей не занимать.
– Возможно, она разговаривала с кем-то, кто тоже путешествовал в это время, а затем рассказал это Сидделу. Впрочем, это маловероятно, – сказал Сент-Джон. – Если она хотела навредить, то описать эту дуэль было самое меньшее, что она могла сделать.
– Я думаю, она понимает, что даже одно слово об этом чревато для нее большой опасностью, – заметил Адриан.
Данте вдруг вспомнил, как Адриан входил в коттедж на французском побережье с женщиной. В его памяти всплыл суровый взгляд Адриана, сопровождающего красавицу во двор, где ее сотоварищ по преступлению только что заключил соглашение о ее свободе.
– Существует только один вариант, каким образом Сиддел мог узнать об этом. Если он принимал участие в тех преступных действиях, у нее были очень веские основания послать письмо непосредственно ему и рассказать о том, что произошло.
– Возможно, – сказал Сент-Джон. – К сожалению, нельзя узнать об этом со всей определенностью.
Вероятно, что и так, но Данте все же попытается это сделать. Если Сиддел причастен к событиям того дня, Данте хотел это знать.
Он шагнул вперед и поднял пистолет. Хью Сиддел за последнее время здорово осложнил ему существование. Без каких-либо планов или намерений с его стороны линии их жизни переплелись.
Флер также составляла часть этого узла. Интерес Сид-дела к ней очень беспокоил. Уж не он ли проинформировал Фартингстоуна о том, что она находилась в коттедже Леклер-Парка? Если так, то Сидделу было известно, что Фартингстоун находился где-то поблизости в графстве в ту ночь.
– Кто-нибудь из вас знает что-нибудь, свидетельствующее о том, что Сиддел поддерживает дружеские отношения с Фартингстоуном? – спросил Данте.
– Не могу вспомнить, чтобы они хотя бы разговаривали друг с другом, – сказал Сент-Джон. Адриан кивнул в знак согласия.
– А кого ты видел беседующим с Сидделом?
Сент-Джон задумался.
– Он часто бывает в клубе «Юнион», когда я прихожу туда. Наверняка он там обсуждает свои планы с торговцами и финансистами, которые тоже члены клуба. Единственный, кого я могу припомнить, – это Джон Кавано, представитель семейства Броутонов из «Гранд альянса». Они иногда увлеченно ведут тихую беседу.