– Да, я думаю, вот это.
– Вол, мадам. Превосходное решение. Вы выбрали четыре ансамбля, которые ничто не сможет затмить. Возможно, вы теперь посмотрите образцы более интимных предметов?
Модистка подошла к полке и сняла образцы.
– Я думаю, что мне вполне достаточно, благодарю вас.
– О, ты должна взглянуть на них, – шепотом проговорила Шарлотта. – Некоторые способны шокировать, но им не откажешь в элегантности. Я всегда заказывала их, превышая суммы, отпускаемые на одежду. Это белье было на мне, когда я призналась Марденфорду, что я вышла из лимита. Он отчитывал меня совсем недолго.
Флер завидовала тому, как Шарлотта говорила о своем покойном муже, лорде Марденфорде. Они оба были молоды, когда поженились, и всем было ясно, что они очень любили друг друга. После трех счастливых лет молодой барон умер от горячки. Шарлотта поначалу тяжело переживала, но постепенно смирилась с этим фактом. Она всегда непринужденно говорила о нем, и не было ощущения того, что эти воспоминания причиняли ей боль.
Три замечательных года. Три года беззаветной любви и единения. Шарлотта вела себя так, словно их хватило для того, чтобы зарядить ее на всю жизнь.
– Я внезапно почувствовала себя утомленной и не могу больше рассматривать кипы образцов.
Модистка с сожалением вернула изделия на полку.
– Возможно, вы придете в другой раз с этой целью.
– Может быть.
Флер включила в график эти предметы, после чего вместе с Шарлоттой они прошлись пешком по Оксфорд-стрит. Проведя час у торговца мануфактурными товарами, они выбрали ткани. Большая часть дня оказалась позади.
– Если ты устала, мы зайдем еще в один магазин в другой раз, – предложила Шарлотта. – Давай отправимся в «У Гантера» и полакомимся мороженым.
Карета Шарлотты доставила их на Беркли-сквер, ее слуга пошел в кондитерский отдел, и вскоре на подносе появились два мороженых.
– Диана Сент-Джон мне все рассказала о той драке, —призналась Шарл, после того как проглотила несколько ложек мороженого. – Да это и дракой назвать нельзя, потому что у Сиддела не было даже шанса нанести удар. Сент-Джон слышал об этом в своем клубе и на следующее утро рассказал Диане. Я горжусь своим братом, поскольку он задал трепку Сидделу за то, что этот человек стал говорить гадости о вашем браке. Очень эффектный ответ, должна сказать.
Флер не подозревала о том, что стычка с Сидделом имела какое-то отношение к ней.
Шарлотта отдала пустую тарелку и ложку слуге и развернула бумагу со списком предметов гардероба, в которых, по ее мнению, Флер нуждалась. Они вдвоем отметили галочками многочисленные покупки, которые были сделаны за несколько дней. Платья, перчатки, халаты, шляпки, нижние юбки и туфли.
– Я думаю, что мы перевыполнили план, – сказала Флер.
– Вздор. Твое самоограничение способно вызывать раздражение. Скажи себе, что ты делаешь это ради моего брата. Если ты будешь выглядеть немодно, это отразится на нем.
Шарлотта снова уткнулась в список.
– Тебя задевает то, что он выходит в свет каждый вечер? – совершенно обыденным тоном спросила она.
– Ты и об этом знаешь?
Шарл бросила на нее взгляд, полный сожаления. И сочувствия.
Флер подавила смятение. Ей надо научиться не обращать внимания на подобные вещи. Она не должна позволить кому бы то ни было знать, что у нее щемит и обрывается сердце каждый вечер, когда Данте уходит из дому. И ею овладевает хорошо знакомая опустошенность.
– Все нормально, Шарлотта. Я уверена, что Марденфорд тоже уходил вечерами.
Выражение лица Шарлотты сказало все без слов. Разумеется, Марденфорд это делал, но то были визиты мужчины в свой клуб или театр. И это не шло ни в какое сравнение с длительными отлучками Данте в город. Компания Марденфорда изменилась после женитьбы, круг общения Данте остался прежним. Данте наверняка был причастен к делам, которые вряд ли одобрила бы любая жена.
Флер любопытно было бы узнать, слышала ли Шарлотта о каких-либо подробностях, например, сменил ли Данте любовницу. Ей ведь может быть известно даже имя этой женщины.
В то же время она надеялась, что будет избавлена от подробностей на этот счет. Можно снести его увлечение какой-либо анонимной женщиной. А вот знать о связи с конкретной особой будет больно и мучительно.
– Ты так считаешь, – проговорила Шарлотта, поджав губы. – А я надеялась…
– Не огорчайся из-за меня.
– Ему лучше бы быть сдержаннее, иначе я задам ему взбучку. А когда вернется Верджил, он его не похвалит, уверяю тебя.
Верджил. Флер старалась не думать о неизбежном возвращении виконта Леклера.
– Скоро ли он вернется?
– Он задерживается на неделю-другую. Я получила письмо вчера. Пенелопа заболела, и они побудут в Неаполе до ее выздоровления. Верджил написал, чтобы мы не беспокоились. Болезнь не очень серьезна, но они не хотят рисковать и пускаться в морское путешествие. Когда они вернутся, их ожидает сногсшибательный сюрприз, поскольку Данте просил, чтобы я не писала о вашей свадьбе.
– Может быть, сообщить новость в письме было бы разумнее?
– Ты ведь не думаешь, что он осудит брак? Определенно он этого не сделает. – Шарлотта погладила Флер по руке. – Все уже давно в прошлом, он и ты останетесь добрыми друзьями. Он будет счастлив, что Данте нашел такого чудесного человека, как ты.
Однако Флер не думала, что со стороны Леклера встретит одобрение и радость. Он, и только он один, сразу же заподозрит, что эта женитьба – грандиозный обман.
– А теперь расскажи мне о своих драгоценностях, что бы мы решили, нужно ли тебе что-нибудь покупать дополнительно.
Глава 11
Собрание, на котором обсуждались планы создания школы для мальчиков, закончилось в два часа. Флер проводила десятерых гостей к дверям, чтобы переброситься с некоторыми из них предназначенными только для них словами.
Гости старались не выказать удивления и как бы не замечать, что сегодня наряд Флер разительно отличался от ее обычной одежды. Никто не комментировал тот факт, что ее розовое муслиновое платье с широкими юбками контрастировало с привычными для нее туалетами сдержанно-темных тонов. Женщины воздержались от того, чтобы задать ей вопрос, что стало причиной подобных перемен в ее туалете.
Спрашивать не было нужды. Когда они шли по подъездной дорожке в сторону улицы, причина подкатила в открытом ландо. Внимательным критическим взглядом уходящие гости окинули не только элегантный экипаж, но и красавца мужчину, который правил лошадьми.
Флер легко читала то, что было написано в их умах. Данте Дюклерк, прожигатель жизни и распутник, вскружил Флер Монли голову и сейчас делал все, чтобы окончательно ее разорить. Это вынудило их составить конкретный план строительства школы. Они хотели завершить его раньше, чем Данте промотает все деньги.
Флер приветствовала их решимость форсировать строительство школы. К сожалению, хотя прошло более недели с момента ее встречи с мистером Сидделом, она не получила никаких намеков на то, что он нашел новых партнеров.
Данте спрыгнул с ландо и поприветствовал уходящих друзей, викария и сторонниц реформы.
– Ты вращаешься в аристократических кругах по делам своей благотворительной деятельности. Я не знал, что мисс Фрай находится среди твоих заговорщиков…
– С ее суждениями считаются, и я не имела причин сожалеть о ее участии. Она любезно согласилась быть попечителем школы.
– Члены парламента, к которым она обращалась с проектами своих реформ, считают ее эксцентричной занудой.
– Не в большей степени, чем я сама, Данте.
Он засмеялся и повернулся к экипажу:
– Как тебе нравится это ландо? Им владел старый Тимоти, вместе с парой лошадей. Привез его из Гастингса два дня назад. Смотрится прекрасно, как и было обещано. Лошади даже лучше, чем я ожидал. На подходе еще две. Они подойдут для кареты, когда ее доделают.