Экипаж и латунные причиндалы были начищены до блеска и выглядели как новые. Впереди держал под уздцы двух крепких гнедых лошадей молодой человек лет восемнадцати. Он приехал в ландо вместе с Данте и сейчас с нескрываемым любопытством разглядывал дом. На нем была старая коричневая ливрея. Из-под бесформенной войлочной шляпы выглядывали соломенного цвета волосы.
– Это Люк, – тихонько пояснил Данте. – Он крутится во дворе Тимоти, готовый выполнить любую работу. Ходил за мной по всему городу последние несколько дней, когда узнал, что я покупаю экипаж. Предложил свои услуги в качестве конюха и возницы за жилье и еду.
– Ты уверен, что он справится? Он выглядит совсем хрупким.
– Он гораздо сильнее, чем кажется. Он работал на карьере. Я решил испытать его в течение нескольких недель, пока мы не определимся, нужны ли нам дополнительно слуги. Он будет смотреться более презентабельно, когда я его отмою.
Люк увидел, что Флер изучающе смотрит на него, и отвернулся. Он пытался сделать вид, что ему безразлично, что она решит, однако по его напряженному лицу и взгляду можно было понять, что он близок к отчаянию.
Флер была тронута тем, что Данте пожалел молодого человека.
– Он может жить в комнате над домиком для стоянки экипажей. Однако мы должны платить ему деньги, даже если он молод и неопытен.
– Он более опытен, чем ты думаешь. Всю жизнь провел в конюшнях. Он умеет обращаться с животными. Давай сядем и посмотрим, как он это делает. Он прокатит нас.
Данте подал знак Люку и помог Флер забраться в ландо.
– Куда мы едем? – спросила она, когда Люк пустил лошадей шагом.
– Я думаю, что мы сделаем круг по парку, а затем отправимся в город. Хэмптон хочет встречи, и я послал ему сообщение, что мы навестим его владения.
Люк ехал по узким улочкам очень осторожно. Он медленно свернул за угол и не позволял лошадям ехать иначе, как похоронным шагом.
Данте сидел рядом с Флер, следя за действиями нового кучера. Когда они подъехали к парку, он велел Люку пустить пару рысью.
Лошади с удовольствием восприняли приказ. Неожиданный поворот влево заставил Флер прижаться к Данте. Он обнял ее за талию и спокойным тоном дал молодому кучеру несколько советов.
– Он никогда не управлял ландо, да? – спросила Флер.
– Он действует вполне разумно. Не беспокойся. Если он потеряет контроль, я тут же сменю его. – Он взял Флер за руку, чтобы окончательно успокоить ее. – Я не допущу, чтобы ты как-то пострадала… Поезжай по тропе налево, Люк, и держись этой стороны. Следи за правой лошадью. Именно она пытается сбить шаг.
Пока они выезжали на указанную тропу, Флер невольно прижалась еще теснее к Данте. Его объятия сделались крепче. Она почувствовала себя уютно и надежно и не пыталась отстраниться. Данте продолжал давать Люку указания.
– У тебя день был приятным? – спросил он ровным голосом. Внезапная близость, пусть даже вынужденная, породила трепет во всем ее теле. Данте принялся ласкать большим пальцем внутреннюю сторону ее запястья. Делал это он медленно, с рассеянным видом, очевидно, сам того не замечая.
Но она-то заметила. Она не видела ничего другого. Эти медленные бархатные прикосновения словно загипнотизировали ее.
Флер с трудом заставила себя заговорить:
– Собрание было очень продуктивным. Обычно мы говорим несколько часов, а результатов мало. А вот сегодня все, кажется, были нацелены на то, чтобы двигаться вперед. Если мы собираемся придерживаться нашего плана по открытию школы, я должна буду передать эту землю попечителям и продать часть недвижимости в течение нескольких месяцев, чтобы оплатить строительство.
– Может быть, тебе следует сказать об этом Хэмптону, когда мы его увидим? Он мог бы помочь.
Движения вверх-вниз, затем по кругу и снова вверх-вниз… От этих прикосновений к запястью бежали по руке мурашки, разбегаясь по всему телу.
– Я должна решить, с какими землями расстаться в первую очередь. Я хотела было продать угодья вокруг самой школы, но сейчас думаю, что лучше и проще реализовать земли в Суррее, которые оставил мне отец. Что ты об этом думаешь?
– Я не могу давать тебе советы, потому что ничего не знаю о землях в Суррее и об их качестве. Не в пример большинству молодых мужей я не получил сведений о твоей не движимости и ее стоимости.
– Это недосмотр. Дела развиваются так быстро. Я приношу извинения. Конечно, ты имеешь право знать.
– Контроль ведь в твоих руках. Это еще одна сторона необычности нашего союза, и, уверяю тебя, я не имею ничего против. – Однако что-то в его тоне заставляло предположить, что в какой-то степени он был с этим не согласен.
Продолжающаяся ласка ее запястья основательно разволновала Флер. Она была уверена, что ее лицо полыхает. Ей следовало бы освободить запястье, но она не могла пошевелиться. Да и не хотела, если быть честной.
Она попыталась отвлечься:
– Должно быть, тебе будет приятно узнать, что ты был прав в отношении помощи Шарлотты. Два дня назад я сопровождала ее в поездке к леди Россмор, и та сказала, что пригласит нас на бал через две недели. Как ты считаешь, я должна принимать это приглашение?
– Разумеется. Ты появишься на балу красивой, обаятельной и в здравом уме. Это станет доказательством того, что обвинения Фартингстоуна совершенно вздорны.
Она представила, как входит в бальный зал впервые за последние десять лет и ловит на себе любопытные взгляды. Наверняка все слышали распространяемые Грегори сплетни. Даже сам ее отчим может там находиться. Ее внешний вид, поведение, даже ее беседы будут придирчиво анализироваться.
Она инстинктивно слегка прижалась к Данте. Он был занят в этот момент тем, что давал указания Люку, однако слегка повернулся и посмотрел на нее.
Она совсем близко увидела его лицо во всей его чувственной красоте. Сглотнув, она поняла, что его рука обнимает ее. Твердый торс прижимается к ее боку, к ее груди. А ее запястье вновь ощутило бархатное прикосновение.
Легкое удивление блеснуло в его глазах. Словно он догадался о ее глупой женской реакции. Конечно же, он сообразил. Должно быть, ему нередко приходилось с этим встречаться.
Однако она заметила и кое-что еще в его пристальном взоре. Увидела опасный, расчетливый свет. Он как бы испытывал эффективность своей мужской силы. Она могла лишь смотреть на него, словно олень, загипнотизированный ярко горящим факелом.
Он поднял ее руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья. Это породило волну трепета во всем ее теле.
– Ты будешь выглядеть очаровательной и красивой, и я пойду с тобой. Ты будешь не одна. Мы будем на балу вместе, Флер.
Он неторопливо поцеловал ее в губы. Его сила переливалась в нее, заставляла ее вздрагивать.
Она продолжала смотреть на него, когда он оторвал свой рот от ее губ и отодвинулся от нее.
– Ты не должна бояться. Мы согласились, что мне разрешается порой запечатлеть целомудренный поцелуй. – По его глазам можно было понять, что он знает, что этот поцелуй был не столь уж целомудренным и что она не выглядит такой уж напуганной. Этот последний факт его особенно порадовал.
Его объятия слегка ослабли, и это было как сигнал, что теперь она могла отстраниться, если хотела.
Она отодвинулась настолько, чтобы их тела не прижимались друг к другу. И хотя ее инстинкт настоятельно подсказывал ей, что следует сидеть от него подальше, она не стала забиваться в дальний угол ландо, словно перепуганная гусыня. Ей этого и не хотелось. Ей по-женски приятны были эта близость, прикосновения и поцелуй, пусть даже Данте вел с ней коварную игру.
– Все развивается так, как я и ожидал, – сказал мистер Хэмптон. – Никто не имеет понятия, что делать, поэтому слушания относительно способностей твоей жены, чтобы вынести справедливый приговор, откладываются на не определенное время.