Она освободила свою руку и отступила от него на шаг. В ее глазах блеснули слезы отчаяния.
– Ты ничего не понимаешь! Это совсем не похоже на другие формы благотворительности!
– Конечная цель всех видов благотворительности одна и та же. И это приносит удовлетворение.
– Я никогда не испытывала удовлетворения от других видов благотворительности. Я занималась ими лишь для того, чтобы что-то делать, поскольку не собиралась иметь семью. Я думала, что благотворительность наполнит мою жизнь смыслом, но на самом деле этого не произошло. И так было до тех пор, пока не родилась мысль об этой школе.
– Поставка продуктов к столу определенно несет такой же смысл., как и строительство школы. Существует множество нужд, куда можно приложить руку.
– Школа – это нечто мое, то, что я задумала сама. Эти мальчишки будут не безымянными и безликими. Я буду наблюдать, как они учатся и растут. Они будут моими единственными детьми. Забота о них позволит мне ощущать себя живой и молодой, а не старой и дряхлой. Ты можешь себе представить, каково жить бесцельно долгие годы, а затем вдруг найти захватывающую идею, которая придаст жизни смысл?
– Да, могу.
– Тогда ты должен понять, что мысль о возможной потере этой цели из-за проволочки неприемлема. Я должна двигаться вперед.
– Я должен запретить тебе делать это сейчас.
Она вскинула вверх подбородок:
– У тебя нет права запретить.
– – Я твой муж.
– Не вполне.
Вот она, та часть соглашения, которая требовала прояснения. В скором времени.
– Если ты пошлешь деньги радикалам, если используешь свой доход для покупки слона, я не скажу ни слова. Однако когда ты собираешься взорвать безопасность, которую ты хотела обрести со мной, я использую свои права мужа. Я это делаю сейчас. Я снова говорю, что запрещаю тебе продавать эту недвижимость в ближайшем будущем, а если это означает, что строительство школы откладывается, то быть по сему.
В ее глазах блеснули слезы гнева. Резко повернувшись, она направилась к карете.
Идя рядом с ней в ногу, Данте взглянул на ее расстроенное, сердитое лицо. Он подумал о том, что долгие годы она была благочестивой Флер Монли, которая отказалась выходить замуж.
Свет полагал, что она откликалась на услышанный ею зов. Такая жизнь должна была принести огромное удовлетворение. Судя по тому, что Флер только что сказала, это едва поддерживало в ней светильник жизни.
Она не позволила ему помочь ей сесть в экипаж. Не пожелала взглянуть на него, когда он присоединился к ней.
–Я понимаю, что ты разочарована, но в настоящее время нет другого выхода, – сказал он. – Сожалею, но ты должна подчиниться мне в этом вопросе.
Глава 12
Флер подняла голову и внимательно оглядела Люка. Он стоял в центре комнаты. На нем вместо поношенной ливреи, в которой он прибыл в усадьбу, были новый, с иголочки, коричневый сюртук и белые брюки, обтягивающие его ноги. Поля высокой шляпы бросали тень на верхнюю часть его лица и большие серые глаза.
Люк пошевелил рукой и осмотрел себя.
– Кажется тесноватым, – пробормотал он.
– Ты привык к мешковатой одежде, и потому этот сюртук кажется тебе тесным.
Наряду со скептицизмом. Люк явно испытывал восхищение. Флер понимала, что еще никогда ему не шили одежду на заказ. Как и большинство людей его круга, он одевался в то, что доставалось ему от других.
Он осматривал свой новый наряд, этот чуть неуклюжий и одновременно слетка самоуверенный парнишка, в котором восторг перемежался с опаской.
Люк внезапно поднял голову и встретился с ее взглядом. Она почувствовала излучаемые им флюиды благодарности в ее адрес.
– В том пакете есть еще одна рубашка и некоторые другие вещи, – сказала она, указывая на сверток на столе.
Он пощупал сверток и нахмурился:
– Одной рубашки достаточно. Мне придется посылать свою зарплату на север, и я могу стирать одну рубашку, а потом…
– Цена рубашек не будет вычитаться из твоей зарплаты. Все это – подарок от мистера Дюклерка. Ты сможешь посылать заработок домой.
Подумав, он покраснел и сказал:
– Про вас говорят, что вы ангел. Наверное, они правы.
– Ты здесь благодаря великодушию моего мужа, а не моему.
– Если бы вы возразили, он бы этого не сделал. Вы ведь знали, что я был не совсем готов к этой работе.
– Ты будешь отлично справляться с обязанностями.
– Надеюсь, что так, раз уж я не гожусь для работы в шахте. У меня начинается кашель, когда я туда вхожу, угольная пыль прямо вцепляется в меня. Другие ничего, а я прямо захожусь от кашля. – Он покачал головой.
– Ну, для этой работы ты подойдешь. И больше не надо говорить обо мне как об ангеле. Некоторые слуги болтают об этом, но я не хочу слышать это от тебя.
– Не только здешние слуги. На севере то же самое говорят. Главным образом женщины. Моя мама рассказывала мне прошлым летом, как с помощью ваших денег у нас появлялась еда на столе, когда мужчины не работали. Она говорила, что это им ангел послал еду. – Он застенчиво улыбнулся. – Вы только представьте мое удивление, когда я узнал, что тот ангел – это вы и есть. Я чуть не упал, когда повар назвал мне вашу девичью фамилию.
Флер никогда не встречалась ни с кем из тех, кто был связан с семьями, получившими ее деньги.
– Значит, тогда это немного помогло? Я счастлива узнать об этом.
– Конечно, в деревне не ели мяса, но и никто не голодал. – Он похлопал себя по торсу, с гордостью ощупал новый сюртук. – Я буду выглядеть франтом, когда сегодня повезу мистера Дюклерка, это факт. Он говорил, что сегодня вечером ему понадобится карета.
При этих словах Люка сердце у Флер упало. Если Данте нужна карета, значит, у него были какие-то планы.
Ей потребовалось немало времени, чтобы преодолеть свою дурацкую ревность.
– Он будет рад видеть, как хорошо ты выглядишь и правишь лошадьми, – сказала она. – На его друзей это тоже произведет впечатление.
– Вон она. Третья крестьянка справа. Волосы словно пламя, – сказал Маклейн. – Ее зовут Хелен. Приехала из Бата два месяца назад, где она исполняла маленькие роли. Лиза взяла ее под свое крыло.
Лиза, любовница Маклейна, исполняла главную роль, однако рыжеволосая Хелен почти затмила ее. Черные миндалевидные глаза, молочной белизны кожа, великолепная фигура привлекли всеобщее внимание деревенских зрителей в последнем акте.
– Два месяца здесь – и нет покровителя? – удивился Данте. Он сидел рядом с Маклейном в ложе, из которой было хорошо видно женщин на сцене.
– Лиза порекомендовала ей держать высоко марку и избегать праздного времяпрепровождения. Хороший совет. У нее такой потенциал, что она способна быть любовницей герцога.
– Если Лиза готовит ее в любовницы герцогу, то она запросит очень дорого.
Маклейн улыбнулся:
– Она посчитает, что твое лицо настолько хорошо, что потянет на двести фунтов в месяц. Для герцога она пока что не готова. Так что ты с учетом перемен в твоей судьбе можешь позволить раскошелиться на нее сейчас.
Вероятно. Еще никогда он не устраивал таким официальным образом любовную связь. Интересно, что сказала бы Флер, если бы узнала, что он рассматривает возможность подобной сделки.
Ничего. Она предполагала, что он будет иметь любовницу. Рассчитывала на это. Если бы он снова поцеловал ее, как это сделал три дня назад в карете, она, пожалуй, могла бы потребовать, чтобы он этого больше не делал.
Нельзя сказать, что ей не понравился тот поцелуй. Это делало всю ситуацию дьявольски запутанной.
– Что скажешь? – спросил Маклейн. – Она вполне расположена к тому, чтобы встретиться с тобой.
– Посмотрим.
– Ты сказал это без особого энтузиазма. Чего еще искать? Она настоящая жемчужина.
– Мне может не понравиться ее характер.
– Характер? Но ты будешь содержать ее. Если бы у нее был хороший характер, она не позволила бы тебе этого. – Он в недоумении развел руками. – Должно быть, это сказывается влияние твоей жены.