Она смотрела в разрез его рубашки, расстегнутой на груди, испытывая смятение чувств. Радость и благодарность сталкивались с воспоминанием о страхе, настолько сильном, что она способна была окаменеть.
– Несчастными мы станем позже. Я не могу дать тебе того, чего ты хочешь.
Он не ответил. Она подняла на него глаза. Выражение его лица поразило ее. Мужчина, который никогда не знал отказа у женщин, внимательно смотрел на нее, оценивая ее силу и слабость.
Он приподнял ее и снова поцеловал, вложив в поцелуй всю свою страсть. И эта страсть почти уничтожила корни страха в ней, однако она знала, что он в ней все-таки способен возродиться, И хотя она ответила на поцелуй, чувствуя, как набухли и обрели особенную чувствительность ее груди, она тем не менее знала, что даже Данте Дюклерк не способен победить то, что в ней живет.
Он обнял ее, стал целовать в плечо и шею, в то время как руками через шелк ласкал ее тело.
– Дверь останется незапертой, Флер, и мы разделим ложе.
– Нет. Ты обещал…
– Я не собираюсь насиловать тебя, но я никогда не обещал, что не сделаю попытки преодолеть в тебе то, что вынуждает тебя мне отказывать.
– Это невозможно преодолеть.
– Будь я проклят, если соглашусь с этим.
Он стал яростно целовать ее, как бы подтверждая свою гневную решимость. Одной рукой он властно обхватил ее ягодицы, прижал ее тело к своему, а другой накрыл ей грудь.
Сладостные ощущения охватили ее тело и наполнили пульсирующим теплом. Возбуждение, которое он столь искусно в ней вызвал, почти всецело завладело ею. На какое-то время, в тот момент, когда он гладил ей сосок, ей показалось, что они находятся за зеленой изгородью в Дареме и что это удовольствие будет ограничено во времени и безопасно.
Данте перестал целовать, однако его пальцы продолжали щекотать и тискать ей грудь. Она открыла глаза и увидела, что он наблюдает за ее реакцией.
Вожделение, написанное на его лице, испугало Флер. Она внезапно осознала реальное положение дел. Они были отнюдь не за живой изгородью. Они находились в его спальне, на сей раз он не остановится.
Опять набежала волна ненавистного страха. Должно быть, Данте это увидел и понял, потому что стал снова ее целовать, как бы желая своей страстью остановить эту волну.
И ему это почти удалось. Ей передалось его теплое пламя, отогнав все другие чувства и оставив лишь ощущения близости и удовольствия.
Он притянул ее к себе еще плотнее и понес на кровать.
– Ты будешь спать со мной в эту ночь. В моих объятиях.
Однако она не могла лгать себе. С каждым шагом ее страх возрастал, угрожая ей тем, что она лишится чувств.
Ей отчаянно хотелось поверить в то, что она способна победить его. Воспоминание о том, как она спала с ним в Ньюкасле, едва не вызвало в ней слезы умиления и радости. Но если она сейчас окажется в его постели, все будет совершенно иначе. Все будет ужасно и унизительно.
Ее натура одерживала верх, убивая удовольствие и радость, делая ее несчастной, и она подумала, что никогда снова не будет чувствовать себя счастливой.
Она прижала руки к его груди.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она, пытаясь скрыть то, насколько напугана она была.
– Я ведь сказал, что не стану тебя насиловать. Нет причин бояться.
Причины для страха были. Это был не деликатный друг Данте, предлагающий целомудренную близость. Это был мужчина Данте, король чувственности, страстно ее желающий.
Она еще сильнее уперлась ему в грудь, и он вынужден был отпустить ее.
– Я не хочу этого.
– Флер, ты этого хочешь.
Она повернулась и бросилась к двери.
– Что-то во мне не хочет этого, Данте, и даже ты не сможешь его одолеть.
Глава 18
Данте уже был в столовой, когда Флер спустилась вниз. Ей хотелось бы знать, спал ли он так же плохо, как и она.
В течение получаса она медленно потягивала кофе, а он читал газеты и почту. Казалось, комната была наполнена событиями вчерашнего вечера. Тишина сделалась как бы их продолжением.
Она однажды поймала на себе его взгляд. В нем не чувствовалось и тени раскаяния. Ни малейшего желания отступить. Он принял решение относительно брака, и ее бегство ничего не изменило.
Он забрал у нее ключ, так что она не могла теперь запирать дверь. Она ожидала, что однажды ночью он войдет через гардеробную к ней и сделает попытку соблазнить ее.
Это безнадежно. Она хотела, чтобы было иначе, но все обстояло именно так.
Уильямс объявил, что пришла сестра Данте. Шарлотта вошла в столовую, извиняясь за свой ранний визит.
– Если ты пришла, чтобы продолжить меня отчитывать, то в этом нет необходимости, – сказал Данте. – Я объяснил Флер, что баронесса не является моей нынешней любовницей.
Это дерзкое заявление обескуражило Шарл.
– Вот как.
–Да, именно так, – подтвердил Данте, поднимаясь из-за стола. – Поскольку вы хотите обсудить в деталях перипетии бала, я не стану вам мешать.
Он вышел раньше, чем Шарлотта успела что-либо произнести.
Она взяла Флер за руку:
– Надеюсь, никакого скандала не было, когда он вернулся домой. Он выглядел очень рассерженным, уходя с бала.
– Он был недоволен, что вполне понятно, тем более что, по его словам, она не является его нынешней любовницей. – Флер не преминула точно процитировать его слова. Они как бы оставляли возможность того, что в настоящее время его возлюбленной была другая женщина.
– То, что ты так посчитала, вполне извинительно. Любая женщина на твоем месте сделала бы точно такой вывод.
Не любая. Этого не сделала бы женщина, которая доверяет мужу, как Шарлотта Марденфорду и как Диана Сент-Джону. Женщина, которая разделяет страсть с мужем, а не требует, чтобы он искал удовлетворения на стороне. Которая соглашается на близость с ним, а не бежит прочь.
– Я рада видеть тебя в добром настроении, потому что вам с Данте в скором времени предстоит совершить короткое путешествие. Если бы он не ушел так поспешно, я бы сообщила ему новость.
– Путешествие? Куда?
– В Суссекс. – Шарлотта вынула из ридикюля письмо и помахала им. – Оно пришло сегодня утром из Леклер-Парка. Верджил и Бьянка вернулись.
У Флер заныло в груди.
– Это просто чудесно.
– Пенелопа решила остаться в Неаполе. Верджил уверяет меня, что она возвратится в полном здравии и что он объяснит все, когда нас увидит.
– Он дал понять, что знает о нашем браке? – слабым голосом спросила Флер.
– Он ничего конкретного об этом не говорит, но думаю, что слуги ему рассказали. Данте, по всей вероятности, пожелает туда съездить, если это не нарушает ваших планов.
Флер вдруг захотелось, чтобы весь ее деловой журнал был заполнен позициями о не терпящих отлагательства планах, которые не позволяют ей выехать в Суссекс. Хотя бы в течение нескольких недель.
Последний день как-то изменил ее мироощущение, смысл которого она до конца не понимала. Если ей предстоит увидеть Леклера, то мир вообще перевернется вверх дном.
В их поле зрения появилась обширная, в духе средневековья, усадьба. Перед домом играли два мальчика, бросая вверх камешки и наблюдая за тем, насколько высоко они взлетают.
Звук приближающегося экипажа отвлек их от этого занятия. Младший, которому по виду было года четыре, запрыгал и замахал руками.
– Кого-то очень разволновал твой визит, – сказала Флер.
– Это Эдмунд, – ответил Данте. – Старшего зовут Милтон. Младший обожает меня, хотя я и не понимаю, за что.
– Вероятно, он знает, что ты не станешь его отчитывать, если он бросает камешки о стену дома.
Оба мальчугана загородили дверцу кареты, когда та остановилась, так что Данте с трудом удалось выбраться. Эдмунд потянул его за сюртук и стал рассказывать о больших кораблях, новом пони, противном учителе и тайном месте на берегу озера, где он вчера видел маленькую змею.