Данте сжал ладонями лицо малыша и наклонился к нему:
– Мы скоро увидим нового пони, а днем отправимся и поищем еще змей. А сейчас в карете находится леди. Отойдите в сторонку, чтобы она смогла выйти, и поприветствуйте ее, как это делают юные джентльмены.
Милтон протянул руку, чтобы помочь Флер сойти. Не в пример белокурому Эдмунду он был черноволосым и голубоглазым, как и его отец.
– Добро пожаловать, тетя! Мы пока не должны знать, что дядя женился, но я подслушал, как дворецкий сообщал папе эту новость.
– Женился? – Эдмунд в ужасе посмотрел на Данте. – Скажи Милтону, что он ошибается.
Данте положил руку мальчику на плечо и слегка стиснул его:
– Помни, как делают юные джентльмены, Эдмунд.
Эдмунд, слегка изменившись в лице, поклонился:
– Мы рады вас приветствовать.
Флер наклонилась к расстроенному маленькому джентльмену.
– И я очень рада познакомиться с тобой, Эдмунд. – Она заговорщицки подмигнула ему. – Мистер Дюклерк взял с меня слово, что я не буду вмешиваться в такие важные мужские дела, как пони и змеи, так что я вряд ли буду для тебя помехой.
На лице малыша расцвела улыбка облегчения.
– Ой, ну тогда – добро пожаловать!
– Именно, добро пожаловать, – сказал чей-то взрослый голос.
Флер подняла голову и встретилась с пронзительным взглядом голубых глаз виконта Леклера.
Рядом с ним стояла улыбающаяся Бьянка, его жена. Пока по ступенькам сбегали вниз две девочки, спеша присоединиться к братьям, Бьянка обняла Флер.
– Эта новость оказалась для нас чудесным сюрпризом. Мы так рады, что Данте нашел свое счастье.
Флер играла свою роль предельно старательно. Кстати оказалась и суета с детьми и багажом. Леклер и Данте обменялись тихими репликами. Поскольку они оба засмеялись, можно было предположить, что этот визит не будет настолько уж неприятным.
– Проходите, – сказала Бьянка. – Я провожу вас в ваши комнаты. Я хотела поместить вас вместе, но Верджил настоял, чтобы каждый из вас имел свою.
Флер посмотрела на Леклера, который поднимал Эдмунда.
Бьянка, как выяснилось, не знала истины. Леклер же сделал свои выводы.
Две лошади бежали по полю. Милтон ехал на новом пони. Данте гарцевал на мерине, держа перед собой в седле Эдмунда.
Флер наблюдала за ними с террасы дома. Даже со столь далекого расстояния она могла видеть, какое удовольствие получают от езды все трое.
– Моя жена позволяет малышу ездить на лошади только со мной, Данте или с ней. Из всех вариантов я меньше всего беспокоюсь, когда он едет с моим братом.
Флер вздрогнула и обернулась. Леклер стоял в нескольких футах от нее и тоже наблюдал за всадниками.
Флер огляделась вокруг, ища Бьянку, но ее нигде не оказалось. Они были на террасе вдвоем.
– Кажется, он очень любит Эдмунда, – сказала Флер.
– Он идеальный дядя, умеет устраивать заговоры с ними против нас. Каждому мальчишке понравилось бы иметь такого дядю. – Леклер подошел к Флер поближе. – Он тоже их любит и получает не меньшее удовольствие от игр с ними. Если у кого и есть темперамент отцовства, то это у Данте.
Флер сглотнула и продолжила наблюдение за лошадьми. Данте устроил небольшую гонку и позволил Милтону и пони выиграть забег.
– Он мой брат, Флер. Мой брат.
Флер закрыла глаза, услышав, каким тоном это было произнесено. Он был охвачен тревогой оттого, что она не приняла во внимание их прежнюю дружбу, заманив Данте в брак, не пощадила его из уважения к той их дружбе.
– Я ведь не ошибаюсь? Ты предложила ему женитьбу на таких же условиях, как когда-то мне?
– Я была предельно честна. Я не обманывала его. Он знал, какой будет договор, прежде чем сделать свой выбор.
– Он был по уши в долгах, и ты бросила ему спасительную веревку. Тут вряд ли можно говорить о выборе.
– У него были другие возможности, разве не так? Он мог опереться на друзей. Мог обратиться к тебе. Он предпочел этого не делать. Он знал, что обретет и что потеряет в случае этой женитьбы.
– Он не имеет понятия, что потерял, потому что никогда этого не имел, а посему не может осознать цену утраты. – Леклер жестом показал на своих сыновей и брата. – Однако он скоро начнет задумываться об этом. Нет детей. Нет близости с женщиной, которую он любит и с которой хочет всегда быть вместе. Он приговорен существовать все отведенное ему время, заводя случайные романы и не имея стержня в жизни. С постоянным юношеским брожением в крови.
Она оторвала взгляд от лошадей и стала смотреть на траву под террасой. Ей хотелось сказать Леклеру, что он ошибается, что Данте мало интересуют подобные вещи.
– Я боялась твоего возвращения, – сказала она. – Я знала, что ты это не одобришь и станешь винить меня в том, что злоупотребляю его добрым отношением.
Леклер положил руку на ее ладонь, опирающуюся на каменные перила.
– Я не виню тебя. Я прошу прощения, если это прозвучало как обвинение. Я лишь хочу счастья для него и для тебя.
Ей было приятно его прикосновение. Целомудренное и ласковое, оно всегда выражало дружескую привязанность и доверие. До Данте (скорее всего ошибка, должно быть Леклер ) он был единственным мужчиной, которого она могла вынести.
Она полагала, что у них будут такие же дружеские отношения с Данте. Однако Данте действовал на нее не так, как Леклер. Как ни один другой мужчина. И это вело их к беде.
– Ты объяснила ему все, Флер? Я думаю, что это поможет, если он поймет причину.
Она наконец решилась взглянуть на него. Его красивое лицо выражало готовность понять и заботу, в нем не было гнева. Он был старше Данте всего на два года, но тем не менее всегда был старшим братом в семье, даже тогда, когда был жив первенец и носил титул. Ответственность легла на него уже в молодом возрасте, и если бы Бьянка не вошла в его жизнь и не перевернула бы все вверх дном, он состарился бы до срока.
– Разумеется. Он понимает, что я такова от природы, и дело не в моем выборе.
– Я имею в виду, объяснила ли ты, почему ты такая?
– Этому нет объяснения, Леклер. Я родилась такой.
Он вскинул голову и некоторое время внимательно смотрел на нее, словно она сказала нечто любопытное.
–Да, я понимаю, что вряд ли тебе хочется над этим много размышлять, – проговорил он. – Пошли найдем Бьянку. Она очень хочет узнать подробности похищения от тебя. Она считает это весьма романтичным.
– В таком случае ей просто неизвестна вся история.
– Нет, Флер. Только трое из нас будут знать об этом.
Данте понимал, что рано или поздно между ним и Верджилом состоится мужской разговор. Так он обычно называл бурные приватные беседы, которые у них периодически возникали. Обычно Верджил приходил в бешенство от долгов Данте и из-за его дурного поведения. Данте рассматривал эти беседы как плату за то, что он брат виконта, и за размер жалованья, которое позволяло ему вести приемлемый образ жизни.
На сей раз, однако, мужской разговор должен был существенно отличаться от предыдущих.
И Данте предпочел бы его избежать.
У него были другие дела в графстве, и днем он взял из конюшни лошадь и отправился в путь через парк. Он доехал до холма, который служил границей имения, и посмотрел на огромный соседний дом.
Он ехал к нему через поле, которое выглядело хорошо ухоженным, и обратил внимание на пару коттеджей, которые были построены после того, как он последний раз видел эту недвижимость.
Дворецкий взял визитную карточку Данте и повернулся, чтобы проводить его в библиотеку.
Светловолосый мужчина лет тридцати пяти застегивал фрак, когда они туда вошли.
– Дюклерк, – воскликнул мужчина, – какой приятный сюрприз!
Данте поприветствовал Найджела Кенвуда. Это был кузен Бьянки и второй баронет Вудли – этот титул был дарован королем деду Бьянки.
– Поздравляю с женитьбой. Выражаю искреннюю надежду, что ты справишься с претензиями Фартингстоуна, – сказал Кенвуд. Он сел в красивое кресло возле фортепьяно. Кенвуд великолепно играл на этом инструменте. Данте надеялся, что музыка давала ему утешение, пока он жил здесь в глуши и безвестности.