Он приподнял ее плечи, и она подумала, что он собирается ее поцеловать. Однако он мягко покачал ее, и ее лицо и груди прижались к простыне, а бедра приподнялись. Он стал ласкать ей спину, начиная с шеи, и это было знаком того, что она должна оставаться в этом положении. Теперь она ничего не видела, могла лишь чувствовать.
– Ты такая милая, Флер. И днем, и ночью. – Его рука стала гладить ей ягодицы. Она не подозревала, как возбуждающе было лежать в такой покорной позе. Ее чувственность стремительно нарастала, несмотря на то что его ласки были нежными и деликатными.
Его рука скользнула к внутренней части ее бедер. Мгновенно центр ее возбуждения сосредоточился в районе его руки, и ее взбаламученный мозг стал безмолвно требовать большего.
– Никогда не видел ничего более красивого, чем ты в тисках страсти, дорогая.
Медленные, нежные ласки спины, ягодиц, бедер привели к тому, что она утратила контроль над собой. Она слышала собственные стоны изумления и восторженные вздохи. Ожидание стало изумительным и одновременно невыносимым.
Другой рукой он приподнял ей плечо.
– Стань на колени.
Она не поняла. Он показал ей. Руки на одном его бедре и колени на другом. Он протянул руку, чтобы потискать ей груди, и ощущения были настолько сильными, что по ее телу пробежала сладостная судорога. Бедра ее нетерпеливо заерзали, по мере того как его другая рука подбиралась все ближе и ближе к заветному месту.
– Раздвинь колени сильнее.
Она повиновалась, почти обезумев от вожделения.
Прикосновение к интимной плоти заставило ее вскрикнуть. Одновременное сдавливание соска многократно усиливало ощущение. Ее желание все возрастало, несмотря на то что он отчасти его удовлетворил.
Его рука скользнула к спине и снова к ягодицам. Пальцы двинулись к ложбинке между ягодиц, чтобы пощупать ее ноющую жаркую плоть сзади. Она прижалась плотью к его руке, приподняв бедра и опустив плечи, требуя большего, умоляя о логическом завершении.
Совершая все эти движения, она прижалась рукой к его фаллосу. Она ошеломленно повернула лицо и поцеловала его.
Данте мгновенно оцепенел.
Почувствовав свою власть и поддавшись порыву, Флер поцеловала фаллос в самый кончик.
– Нельзя?
Его пальцы вцепились ей в волосы на голове.
– Можно. – Голос его сделался хриплым.
Она уселась поудобнее и поцеловала снова. Ею овладело невероятное, какое-то безумное возбуждение. Она провела языком по поверхности, довольная своей смелостью. Все оказалось совсем не так скандально на поверку, как в мыслях. Она стала действовать ртом еще более агрессивно.
Пальцы Данте приподняли ее голову, и он стал яростно целовать ее, так что у нее онемели губы. Он положил ее на спину, согнул и прижал ей колени к ее груди и глубоко вошел в нее. Приподнявшись на руках, он полностью вышел, а затем вошел снова – медленно и до конца.
Медленные, но энергичные и ритмичные толчки продолжались, и ее лоно воспринимало их с благодарностью. Флер приподнималась навстречу при каждом толчке, чтобы принять его как можно глубже. Концовку вряд ли можно было назвать слишком нежной, но Флер была рада этой неистовой ярости. Ей доставляло удовольствие видеть и чувствовать его оргазм. А больше всего ей понравилось то, что после этого он заснул рядом с ней, заключив ее в объятия.
–Моя жена уже спустилась вниз, Хорнби?
– Не мне замечать подобные вещи, сэр.
– Да, конечно. Тем не менее она ушла?
– Поскольку вы требуете от меня ответа, то скажу: миссис Дюклерк вышла из спальни некоторое время назад.
Данте тоже собрался идти.
– Только я не думаю, что вы найдете ее внизу, сэр, если именно для того вы задавали вопрос. – Хорнби подошел к открытому окну и сделал глубокий вдох. – Какое чудесное утро. Сейчас тянет человека побыть среди трав и цветов.
Данте не смог скрыть раздражения, услышав прозрачный намек на то, что Флер опять прогуливается одна по утрам. После последней ночи он не сможет сердиться на нее, что бы она ни сделала.
– Я, пожалуй, прогуляюсь по парку, Хорнби. Есть ли какое-нибудь место, которое особенно приятно навестить утром?
– Я слыхал от лакея Кристофера, что очень приятно утром совершить прогулку вокруг озера.
Данте вышел из дома, прошел несколько кварталов и оказался в Гайд-парке. В этот час здесь экипажей не было вовсе, людей очень мало. Женщин сопровождали горничные или друзья, несколько немолодых мужчин прогуливались бодрым шагом явно для моциона. Тишину нарушало лишь пение птиц.
Данте шел неспешным шагом, наслаждаясь покоем и красотой природы. Он редко приходил сюда просто так, делая это лишь для того, чтобы, как и большинство людей, кого-то увидеть и показать себя. Парк служил своего рода сценой для светских драм в условное время.
Данте нравился парк в этот ранний час. Он понимал, почему Флер приходит сюда по утрам. Было бы хорошо погулять здесь с ней сегодня вместе.
Он приблизился к пруду и поискал взглядом Флер. Однако поблизости женщин не было вообще, прогуливались одни лишь мужчины. Данте остановился и огляделся вокруг, надеясь увидеть фигуру в плаще с капюшоном. Все другие женщины, которых он видел, были одеты более модно.
Вероятно, он упустил ее. Может быть, она вышла через другие ворота, пока он входил сюда.
Данте все-таки решил обойти вокруг пруда. Он шел, глядя чаще в землю, чем на деревья или воду, думая о событиях прошедшей ночи и последних нескольких дней. Его мысли обратились к школе Флер и ее большому проекту, он задумался о вероятности его осуществления.
Он тихонько засмеялся. Фартингстоун заявил, что она помешанная. Отнюдь нет, хотя найдется немало мужчин, которые решат, что женщина, замахнувшаяся на подобный проект, полностью лишена рассудка.
Она была дерзкой и умной, но никак не сумасшедшей. Данте подошел к той части пруда, где рос тростник. Уголком глаза он увидел вертикальные стебли и то, как их обтекала вода.
Что-то бросилось ему в глаза и заставило забыть о своих мыслях. Он посмотрел внимательнее на воду. Прошло, наверное, секунд пять, прежде чем он понял, что именно он видит. .
Крик вырвался из его груди. В ужасе он вскочил на ограждение вокруг пруда и бросился туда, где под водой колыхалась темная тень.
Данте схватил за край плавающий предмет – и похолодел. Он уже знал, что это такое. Он изо всех сил потянул плащ и почувствовал, что в воде его что-то держит. Данте потянул сильнее, и на поверхности воды показалось тело.
Крик перешел в дикий, отчаянный вопль. Схватив тело, Данте поднял его на поверхность. Намокший плащ не пускал, тянул вниз, но Данте удалось поднять лицо Флер над уровнем воды, подтащить ее к берегу и положить на землю.
Почти ослепнув от горя, он огляделся вокруг. Он смог различить лишь едва заметные фигурки вдалеке. Позвать на помощь было некого. Он еще раз взревел, затем повернул Флер на бок и попытался выдавить из нее воду.
Она не подавала признаков жизни. Далте повернул ее и стал нажимать ей на спину. Изо рта Флер хлынула вода.
Лишь тогда он увидел кровь. Она сочилась среди волос. Данте нагнулся пониже и разглядел на затылке рану.
Внезапно им овладела нечеловеческая ярость. Через несколько мгновений она ушла, сменившись холодной решимостью.
Он убьет любого, кто это сделал, даже если она выживет. Если же она погибнет, он заставит умирать этого подонка медленной смертью.
Он вдруг услышал звук, похожий на кашель. По телу Флер пробежали конвульсии. Данте снова перевернул ее на бок и выдавил еще немного воды из ее рта.
Приложив ладонь к ее лицу, он ощутил подобие тепла.
– Очнись, дорогая. Посмотри на меня.
Ее ресницы дрогнули. Тело шевельнулось. Затем приподнялись веки. Какое-то время ее глаза казались невидящими, затем ее взгляд сфокусировался на нем.