— Доброе утро, — сказала Эви, поглядывая на него с опаской.
Он не винил ее; вчера он был не слишком любезен, но тогда она ничего другого и не заслуживала.
— Доброе утро. Надеюсь, ты принесла мне мою порцию хлеба с водой?
— Я принесла сандвич с фазаном и горячий чай.
У него потекли слюнки.
— Правда? Что еще потребуется от меня, чтобы получить эти деликатесы?
— Ничего.
Мэтью — или как его там? — внес в камеру поднос и подтолкнул к маркизу палкой от метлы. Стараясь не показать, как он на самом деле голоден, Сент встал, взял свой завтрак и сел на прекрасный мягкий стул, намереваясь поесть. Двое других детей сменили сгоревшие свечи на стене на новые, и Сент, лизнув большой и указательный пальцы, загасил свою свечу для чтения. Нет смысла зря расходовать свечное сало.
Эвелина кашлянула, и маркиз спохватился, что он весьма варварским образом, как волк, пожирает сандвич.
— Хвала повару, — пробормотал он, отхлебнув глоток чаю. Он предпочел бы больше сахара, но не собирался жаловаться — ведь картошка, которую они швырнули ему вчера вечером, была вареная.
— Спасибо, — ответила она ему улыбаясь.
Сент смотрел на ее нежно изогнутые губы, пока их веселое выражение не изменилось. Он выгнул бровь, чтобы скрыть замешательство. Очевидно, одиночество свело его с ума.
— Ты приготовила мне завтрак?
— На самом деле это мой ленч, но я подумала, что вам он нужнее. И действительно, я сама его приготовила.
— Тогда спасибо тебе, — сказал он, отважившись улыбнуться. Без сомнения, он был похож на полумертвого от голода беглеца из Бедлама, но она не бросилась прочь в ужасе. Он начинал понимать, что Эвелина гораздо отважнее и решительнее, чем казалась.
— Не стоит благодарности.
Она повернулась, направившись к двери, и он так резко наклонился вперед, что чуть не уронил поднос.
— Ты уходишь? — выпалил он, подхватив остатки сандвича, прежде чем они упали на пол.
Эвелина остановилась, глядя на него через плечо.
— Нет. Я принесла вам еще один подарок. Даже два.
— Ни один из них не будет ключом, полагаю? — предположил он. — Или, возможно, в подарок ты сбросишь свои одежды?
Она очаровательно покраснела.
— В вашем положении не стоило бы говорить такие вещи.
— Я закован, но не кастрирован, если только ты имеешь в виду не этот сюрприз.
Губы Эвелины дрогнули, она на момент скрылась за дверью и сразу же вернулась в сопровождении Рэндалла с маленьким нагруженным столиком. Сент внимательно посмотрел на юношу. Он не смог бы ничего доказать, но был совершенно уверен, что именно Рэндалл приложил его дубиной по голове.
— Прежде всего, — сказала Эвелина, поставив столик на пол, — я должна просить вас о сотрудничестве.
«Звучит не слишком многообещающе». Сент проглотил последний кусок сандвича.
— Сотрудничестве в чем? — неспешно ответил он. Поднос не слишком подходящее оружие, но в случае необходимости им можно будет воспользоваться. Он ухватил непрочный предмет за край. Эви явно нервничала.
— Мне нужно, чтобы вы… встали и просунули правую руку вон в тот наручник.
Сент продолжал смотреть на нее.
— Ну пожалуйста.
Разные мысли приходили ему в голову, но Сент отверг их все как несерьезные и неподходящие.
— Может, я и выгляжу слегка неопрятно, — возмутился он наконец, — но позволь тебя уверить, Эвелина, что я скорее соглашусь сжевать свою собственную подметку, чем позволю тебе приковать меня к стене.
Она побледнела.
— Вы не так меня поняли. Это только на несколько минут, чтобы… чтобы я могла вас побрить.
Ну и ну! Вот это неожиданность. Гнев начал перетекать в нечто более теплое и менее ощутимое, хотя оскорбленная гордость все еще не давала его ярости утихнуть.
— Позволь мне побриться самому.
— Я не могу дать вам бритву, Сент.
— Умная девочка. Все же я не так хорошо воспитан и не позволю тебе тешиться мыслью, что ты сделаешь меня более благообразным, удалив эту чертову щетину.
— Дело совсем не в этом, — настаивала она. — Я пытаюсь выявить ваши лучшие качества. Я полагаю, что легче вести себя как джентльмен, когда выглядишь как джентльмен.
Он сжал руки.
— Но я вовсе не джентльмен.
— Как бы то ни было, — ответила она, — Пожалуйста, соглашайтесь.
— Ладно, — откликнулся Рэндалл, доставая из-за спины пистолет, — делай, что сказала мисс Эви, милорд.
— Гм, — задумчиво пробормотал Сент, отложив в сторону поднос и медленно поднявшись. — Полагаю, что даже дьявол смог бы притвориться джентльменом, если бы на него наставили пистолет.
Похоже, Эвелина ничуть не удивилась. Скорее всего она и снабдила парня оружием. Сент задался вопросом, представляет ли себе Эвелина, сколько законов нарушила в процессе своего маленького эксперимента.
— Это только предосторожность, Сент, — сказала она ласковым голосом. — Пожалуйста, сделайте, как я прошу.
Затаив дыхание, Эви смотрела, как он медленно и осторожно направился к стене. Она заранее знала, что Сент воспротивится дальнейшему ограничению свободы, и для нее было очень важно получить его согласие без необходимости использовать пистолет. К сожалению, Рэндалл не дал ему достаточно времени для раздумий.
Стиснув зубы, маркиз поднял правый наручник, цепью прикованный к стене. Глаза его смотрели холодно и мрачно. Взгляд, посланный им Эви, ясно говорил, что ей придется дорого заплатить за это. Но она и без того зашла слишком далеко, так что еще одна провинность вряд ли имела значение. С глубоким вздохом Сент продел правое запястье в наручник и левой рукой защелкнул замок.
Эви посмотрела на Рэндалла, отметив, как умело и твердо он держит пистолет. Слава Богу, что тот не заряжен. Прерывисто дыша, она прошла на территорию маркиза.
Кисть его правой руки была подвешена к стене на уровне плеча. Но его левая рука все еще оставалась свободной, и он был сильно разъярен, так что у Эви не было твердой уверенности, что пистолет сможет помешать ему. Она могла бы просто бросить всю эту затею — пусть отращивает бороду до колен, — но у нее были серьезные основания. Ей нужно было, чтобы он стал джентльменом, а для этого Сент должен был в своем собственном представлении выглядеть соответствующим образом. Кроме того, даже если бы она сейчас изменила свои намерения, ей все равно понадобилось бы подойти к нему, чтобы освободить правую руку.
— Боишься меня, Эвелина? — прошептал он, словно читая ее мысли.
— Просто остерегаюсь, — ответила она, подходя к нему ближе.
Без сюртука, в рубашке с закатанными рукавами, в грязном помятом галстуке, он каким-то образом казался даже более сильным и мужественным, чем прежде. И это вдруг напомнило Эвелине, что, хотя она много времени провела в его обществе, они уже три дня не соприкасались друг с другом. А ведь последнее время они очень даже соприкасались, он снимал с нее платье и засовывал язык ей в рот.
— У тебя дрожат пальцы, — заметил Сент, опуская левую руку.
— Ну-ка поберегись, маркиз, — предостерег Рэндалл.
— Вы не должны все так усложнять, — сказала Эви, остановившись перед пленником. Задержав дыхание, она протянула руку и сжала пальцами его запястье.
— Нет, должен. — Сент понизил голос, и его шепот был едва слышен. — Я знаю, чего ты хочешь.
Он не сопротивлялся, когда она подняла его руку и защелкнула наручник на левом запястье.
— И чего же я хочу? — спросила она, чувствуя себя увереннее теперь, когда он не был опасен.
Сент криво и мрачно усмехнулся под трехдневной щетиной. . — Быть джентльменом — это не для меня, Эвелина Мария. — Он взглянул на Рэндалла поверх ее плеча. — Скажи ему, чтобы ушел. Теперь он тебе больше не нужен.
Будь у нее хоть крупица здравого смысла, она бы этого не сделала. Но в присутствии Рэндалла Сент-Обин ни за что не стал бы говорить с ней о чем-то серьезном или важном. И кроме того, где-то в темной глубине своей души она сознавала, что все это было лишь предлогом, чтобы снова прикоснуться к Сент-Обину. И ей тоже не хотелось, чтобы при этом присутствовал Рэндалл.