Войдя в кабинет, Дустер заявил:
— Чур я.
Следом за ним Клайн выпалил:
— Нет, я.
У министра и челюсть отпала…
— Опять ты у окна, — сказала Валерия. — Только бабушки у окна сидят.
— Ну и пусть, — ответила маленькая Кэти.
— Кэти, девочка, он не придет, — сказала Валерия.
— Придет, — ответила Кэти и, помолчав, тихонько добавила: — Он уже приходил.
Это была страшная тайна. Теперь это перестало быть тайной.
— Вот как? — сказала Валерия. — А почему я не знаю?
— Он приходил ночью, — ответила Кэти и вздохнула. — Что ж, не придет, так не придет. Но я еще немножечко подожду.
Валерия пожала плечами, для чего-то поглядела в окно. Да нет, ерунда всё это, чудес не бывает.
Ушла в гостиную, села на диван, включила телевизор. Там бубнил диктор, потом появились заставки с музыкой.
Глупо думать, что Том вернется. Он потому и ушел, чтобы никогда больше не возвращаться. Понял, что надежды никакой, и решил исчезнуть.
На экране вновь появился диктор, протараторил что-то, и его сменил человек в военной форме. Внизу на пару секунд появилось: Джим Зунгалла.
Валерия взяла пульт, намереваясь переключиться на другой канал, но тут вдруг этот никому не ведомый Зунгалла поправил ладонью волосы. Точь в точь, как Том.
«Черт», — подумала Валерия и стала слушать.
Зунгалла говорил о каком-то Бюро Нормализации, о том, что в результате проведенных операций только за последние двое суток пресечена деятельность трех антагонистических группировок и что потери с нашей стороны самые минимальные — один человек ранен, один контужен листом фанеры.
Далее он начал перечислять, какие статьи Закона нарушены данными группировками, а Валерия, не мигая, смотрела на него и ловила себя на мысли, что, наверное, сходит с ума. Его слог, его манера говорить, даже голос порой его. Если зажмуриться — вылитый Том.
«Чушь! — сказала она себе и выключила телевизор. — Чушь, чушь, чушь!»
Но потом, когда нервы успокоились, она открыла блокнот и написала крупными буквами: «ДЖИМ ЗУНГАЛЛА. БЮРО НОРМАЛИЗАЦИИ».
Дмитрий Баюшев