Господин Лупо ломаться не стал — надо так надо. Услужить всегда рады, тем более такому человеку, как господин Фройт. Член Правительства, понимаете ли, выходец заведения, питомец, свой в доску.
— Пока еще не член, — поправил Фройт.
— Долго ли умечи, — откликнулся господин Лупо, хлопоча со справкой, которую самолично набирал на компьютере.
— Вот, извольте, — сказал он, подмахивая распечатанную справку, затем ставя на ней штемпельный оттиск.
Фройт взял красиво оформленную бумагу и прочитал о том, что господа такой-то и такой-то закончили в учебном центре ПД номер пять практические курсы по предмету «Проблемы психологической совместимости» и обнаружили склонность к руководящей работе. Директор центра ПД Х.Лупо.
— Что такое ПД? — полюбопытствовал Фройт, которому в целом бумага понравилась.
— Психодиспансер, — ответил господин Лупо. — Но вы это не афишируйте. Это как бы наша торговая марка для внешних сношений.
— Для каких сношений?
— Для внешних.
— А что это?
— Ну, как же, сэр? — сказал господин Лупо. — Должны мы как-то зарабатывать деньги. Мы их и зарабатываем по мере сил и возможностей. Только признайтесь откровенно: вы, лично, купите пособие «Как быстро стать миллионером» издательства Дурдом номер пять или сто раз подумаете? А вот это же издание учебного центра купите непременно. Не так ли?
— Логично, — согласился Фройт. — А теперь распорядитесь, чтобы привели склонных к руководящей работе Цеткина и Завоевателя…
Следующим утром перемигивающиеся, ухмыляющиеся Цеткин и Завоеватель в белых рубашках с короткими рукавами, но при галстуках, которые сбились набок, вошли в помещение, где стояли два стола, сели на мягкие стулья и принялись сражаться в многомерные шахматы. Удобство этих шахмат заключалось в том, что видели их только Цеткин и Завоеватель, прочим видеть это было не дано.
Хотя, может быть Фройт смог бы их углядеть? Миляга Фройт, верный дружбан, обосновавшийся на этом же этаже в здоровенной комнате с золотой табличкой на двери. Тогда можно было бы сгонять партейку на троих.
Глава 10. Маска
Местным ристалищем заправлял некто Гарри Спайс — могучий пожилой негр, у которого кулак был с чайник.
— Будь ты помясистее, был бы вылитый Том Лоу, — сказал восседающий за столом Спайс. — А так ты кто?
— Том Лоу, — ответил Том, угнездившийся перед ним на хлипком стуле.
— Усушенный Том Лоу, — сказал Спайс. — Нет, парень, взять я тебя не могу. При всём уважении.
В кабинете они были одни. Кабинет у Спайса был тесный, обшарпанный, с замызганным однотумбовым столом и облезлым сейфом. Неказистый имидж существовал специально для налоговой полиции, которой вовсе не обязательно было знать, что по линии негласного тотализатора через Спайса прокачиваются миллионы.
Спайс был богат, но, увы, богат нелегально. Чтобы воспользоваться своим состоянием, ему надлежало пропасть, исчезнуть из Штатов и всплыть где-нибудь в другой точке земного шара в совсем ином качестве.
Однако же Спайс пока не мог себе этого позволить. Сам в прошлом сильный борец, он любил своё дело и предпочитал пока не шиковать, а жить заурядной жизнью мелкого бизнесмена от спорта.
Том молчал, и Спайс повторил:
— Не могу, парень. Извини.
— Почему? — спросил Том.
— Ты на крючке у полиции.
После чего порылся в кипе бумаг и выложил перед Томом газету с кричащим заголовком: «Беги, Том, беги». Том прочитал коротенькую набранную крупным шрифтом заметку и поморщился. Хорошенькое дело — объявлен в розыск по подозрению в убийстве. Приплыли — дальше некуда. В каком таком убийстве? В убийстве этого типа, что в лесу? Так он-то, Том, здесь при чём? Он сам, можно сказать, пострадавший.
— Ничего не понимаю, — сказал Том.
— Это всегда трудно понять, когда тебя коснется, — понимающе произнес Спайс.
— Память отшибло, — сказал Том. — Напрочь. Как попал в этот лес, что за покойник, почему рядом со мной — ничего не помню. Знаю твердо — я не убивал. Не в моих это правилах — убивать за здорово живешь.