Давно на меня никто не смотрел столь ненавидящим взглядом.
Даже расхотелось его убивать.
Но стоило костяной пасти прийти в движение, как все сожаления разом покинули меня. Слишком дорого мне обойдется эта пара секунд приятной ностальгии.
Я навел руки на цель, выпуская кислотный поток в череп монстра. И хоть поразила монстра, былого эффекта кислота не имела. Словно простая вода она стекала с тела гиганта, не способная больше расплавить даже сталь доспехов проржавевших доспехов. Всему виной единственное слово, которое тварь успела произнести промежутке между моими атаками.
«Укрепление»
С этим словом весь мир замер. Всего на мгновение наши тела зависли в воздухе, чтобы в следующую секунду устремиться вниз.
Сука.
Глава 41 Это личное
Такими темпами все усилия пойдут прахом. Не медля, я отсек себе голову и метнул ее в скелета. Гигант уже ранее видевший этот трюк больше не стал дожидаться последствий моих действий и замахнулся костлявой рукой. Силы в ударе будет достаточно, чтобы отправить меня в стратосферу. Если попадет. Потому как исцеление уже успело вернуть мне обе руки и часть тела. Большего для метания и не требуется.
Потому, когда ошметки моего тела устремились к звездам на первой космической, голова уже подлетала к черепу монстра.
Восстановленными руками я уперся в гигантскую челюсть. Скелет уже открыл рот, чтобы воспользоваться способностью. Медленно. Особенно на фоне вырывающегося из инвентаря кислотного потока.
[Ты, не пройдешь!]
Однако я понимаю, что это всего лишь полумера. Кислота больше не действует на него как оружие и годится лишь в роли затычки. Надежда только на смену курса. Набрав характеристик, метанием я смогу если не отбросить его, то, как минимум, сдвинуть с намеченного пути.
…
Кажется, в своем гениальном плане я упустил крошечную деталь — размеры монстра. Ему нет нужды использовать руки или способности, чтобы избавиться от кого-то вроде меня. Достаточно сомкнуть челюсть…
Одним движением он перекусил мое тело на части…
Видимо попадать в пасть к монстрам вошло у меня в привычку.
Даже перемалываемое тупыми зубами тело уже не так сильно огорчает как мое отношение к происходящему. Неужели так сложно нормально сражаться? Разве я так много прошу?
Внимание! Совесть не обнаружена. Фиксируем провал попытки самобичевания.
Заткнись система, это уже личное.
Эй! — ввалившейся в ротовую полость монстра головой я взывал, если не к его совести, то к самому мирозданию. — Два жулика на один квадратный метр твоей башки это уже перебор.
*Раздраженно хрустит свежими пальцами*
Магия Грязи это моя прерогатива. И сейчас я наглядно продемонстрирую, почему нельзя пытаться сожрать регенератора.
Зеленое свечение вырвалось из пасти монстра, но вовсе не меня исцеляла способность. Своим действием она намертво сращивала гигантские челюсти. И застрявшие меж зубов монстра остатки моего тела послужили прекрасным строительным материалом.
Не сразу до монстра дошло, что что-то не так. Он даже пытался перекусить назойливое самовосстанавливающееся мясо. Новые связки стремительно разрывались под напором его челюстей. Разрывались, и тут же срастались, все сильнее наращивая массу с каждой секундой. Из одного куска раздробленного мяса врывалось десять, если не больше рук, что цеплялись за зубы гиганта. И каждая из них порождала еще больше конечностей, заставляя монстра все шире раскрывать пасть.
Скоро он осознает, что это дорога в один конец. В момент, когда челюсти больше не смогут сдвинуться с места от заполонивших их кусков костей и плоти, моя победа будет предрешена.
— Тебе нужна помощь?
Мягкий, бархатный голос эхом прозвучал в пасти монстра. Пусть слова произносились моими губами, принадлежали они иной сущности. И предназначались явно не мне…
— Убей всех выживших людей и получишь силу. Не ту жалкую иллюзию, что подсовывает подачкой система, а настоящую, подлинную, не знающую мнимых границ. Протяни руку, убей тех, кого и так ожидает лишь смерть, и из пользователя обратишься хозяином. Разве это не прекрасная возможность избавиться от власти жалкого червя-узурпатора? Вернуть костям плоть, а телу чувствительность? Зной палящего солнца, прохлада дождя, послевкусие эля— все это перестанет существовать в виде ностальгических приступов и обратится повседневной реальностью. И даже прошлые прегрешения станут легко поправимы…