Мать семейства, увидев проблеск надежды, утерла платком слезы и кинулась наперебой рассказывать о дочери все, что могла вспомнить. Сбиваясь и начиная заново, порой с самых мелких и бесполезных в поиске деталей, она ввела меня в курс дела.
Похищенную девушку звали Панна, опуская длинную и душещипательную историю жизни, можно сказать, что она была обычной деревенской девчонкой, что недавно исполнилось семнадцать, даже «косу распустить» еще ни перед кем не успела. Глаза карие, нрав добрый, и много бесполезных подробностей. Порой детальность их поражала настолько, будто рассказ вела сама девушка, а не ее мать.
Проблема была лишь в том, что столь подробно была описана только девушка. Внешность похитителя никто так вспомнить и не смог. Его образ выстраивали то благородным и устрашающим, то зловещим и угрожающим. Если кто и сможет найти по подобному описанию похитителя, то явно будет удостоен пачкой достижений. Мне же повезло чуть больше. Среди полотна расплывчатых описаний проскочило случайное «многорукий монстр». И с подобным мне уже пришлось заочно познакомиться при битве в деревне.
Да только где его искать не ясно. Даже после всей собранной информации система категорически отказалась выдавать наводку по карте.
— Сделаю все возможное. — Фраза, обнадеживающая как «мы вам обязательно перезвоним» без помощи системы стала единственным доступным мне ответом.
И даже этого хватило, чтобы немного уменьшить материнское беспокойство.
— Возьмите. — Женщина протянула мне небольшой сверток. — Бабушкин кулон, вещь недорогая, но памятная в нашей семье. Передайте его Панне, если вдруг встретитесь. — Расплакавшись, она, ведомая под руку мужем, покинула ладью.
Доступно новое условие выполнения:
Оставить девушке путеводную веху
Значит, на возвращение живой дочери даже не надеются? Впрочем, стоило ли ожидать большего уровня доверия к незнакомцу. Делаю Тем более после моего: «сделаю все возможное». Без системных подсказок это задание можно отнести к списку невыполнимых. Хотя как знать, возможно, в скором будущем мне на голову свалится тонкий намек, размером эдак с рояль, где искать девушку, а до тех пор кулон займет свое место в ячейке инвентаря.
Староста, все это время ожидавший по правую от меня руку снова сделал полупоклон.
— Еще раз хочу выразить вам свою признательность. Вы останетесь на церемонию прощания? Уже скоро начало. Не все рады видеть там чужаков, но я понимаю, что без всех вас погибших могло быть намного больше и потому хочу пригласить. Достаточно присутствия, делать ничего не надо.
— Матвей Палыч! — Бородатый мужик по лестнице чуть ли не бегом спустился по лестнице, выкрикивая старосту. — Готова ладья, аккурат к закату подоспели, да и эти уже подошли, можем начинать?
В мгновение староста распрямился в плечах, преобразившись в статного мужчину, что всем своим видом внушал чувство надежности и безопасности.
— Начинаем.
Когда мы спускались с ладьи, все работы уже были завершены. Толпы народу собрались вокруг с плетеными венками в руках.
— Не ожидал, что решишь остаться на церемонию прощания. — Грегор стоял у самого носа ладьи. В руках он сжимал огромные цепи, что уходили основанием в прощальное судно.
— Так получилось.
— Правильное это дело. Не стоит отрываться от народа *бормочет себе под нос* чтобы однажды в банке меда не обнаружить колотое стекло…
— Что ты сейчас сказал?
— Разойдись! Начинаем! — Вместо ответа он взревел.
Под его напором стальные цепи натянулись, приводя в движение ладью. Ее доски скрипели и трещали от неожиданно свалившейся нагрузки, но судно продолжало двигаться вперед, оставляя за собой глубокую борозду в земле.
Один за другим, словно звезды, зажглись факела в руках провожающей процессии. Диск заходящего солнца завис на линии горизонта, освещая мертвецам тропу в последний путь. Из толпы полетели первые венки на борт ладьи. Зазвучала прощальная тризна…
Был пройден путь долгий,
Невзгод и бед полный,
Из теплых и ярких моментов печальных,
Навстречу единой судьбе…
За воротами уже дожидались люди с огромными чучелами, что были прикреплены к шестам. У каждого из «защитников» в тряпичной руке надежно зафиксировали по деревянному мечу, дабы ни на границе жизни, ни за ее пределами покой душ не был нарушен. Идущие впереди подожгли чучела, и те своим светом разогнали сумрак, что начал сгущаться над лесом.