И к счастью не требовалось.
Не стоит забывать, что в битве с регенератором, каждая часть его тела продолжает таить опасность. С оторванной руки, у которой уже появилось собственное бесконтрольное тело, сорвался крошечный камень. Усиленный метанием он должен был прошить монаха насквозь, но смог лишь оставить глубокую вмятину в доспехе монаха.
Бой может оказаться сложнее, чем...
Ну Беня-я-я-я...
Всю романтику мне обломал.
Тела, что я с заботой и любовью выращивал под себя, оказались насильно приватизированы охреневшим цветком. Монах с огнем, который мог его остановить, сосредоточил все внимание на мне, в то время как мастер топоров отвлекся на крик. И этого времени Бене хватило на маленькую грязь.
Нет, он не оплел своими лозами небольшое помещение и не пытался сожрать разом всех человеков. Всего лишь расцвел сотнями крошечных желтых бутонов. И поднятое этим цветением облако усыпляющей пыльцы повалило разом всех стражников.
— Ты хоть понимаешь, насколько эпично-фантастичный бой мне сорвал? Тут и мастера оружия, и отработанная анти-попаданческая тактика, и даже способное причинить боль оружие, а ты просто взял и...
Словно извиняясь, Беня с виноватым видом воткнул выбитую дверь на место и принялся аккуратно расставлять наведенный кавардак. И полочки поправит, и трупы сжует, чтоб глаза не мозолили, и все шесть моих взрощенных тел на ноги поставит да отряхнет от налипшей крови.
Что тут скажешь, «З» в его имени явно означает «забота».
Довольный ходом моих мыслей, цветик расслабился и распустил поддерживающие меня лозы. Тела тут же тряпичными куклами повалились на пол...
Так, вот сейчас не понял.
Беня тоже не понял, и на всякий случай вновь поднял мои тела, любезно рассадив их друг напротив друга.
Контрольная проверка:
Руки — шевелятся, обе... одна.
Ноги — шевелятся, обе две.
Голова — шевелится, обе две.
Одна лишь проблема, каждая конечность отзывается исключительно на своем теле...
Черт, чувствую себя как команда гребанных рейнджеров.
— У меня левая нога, — прокричал желтый рейнджер.
— Я могу шевелить правой ногой, — крикнул розовый, приземляясь рядом с остальными после тройного сальто.
— Я отвечаю за правую руку, — вкатился в кадр голубой рейнджер.
— Я управляю головой, — гордо заявил белый рейнджер
— А у меня должна была оказаться левая рука... но похоже сегодня я безработный, — вторил ему зеленый рейнджер.
— Я... и я тоже могу шевелиться, — неуверенно произнес красный, стараясь не отсвечивать своей зоной ответственности...
Вместе же они формируют могучего почти полноценного человека!
Я посмеялся нелепости собственной шутки.
Занимательный, сука, опыт, неприятный, но занимательный.
Нет, я и раньше отрывал свои конечности, отращивал их непонятно как, а затем отрастал на них сам, словно так и надо. Сейчас же я несколько в тупике. С одной стороны, логично, что я не могу управлять разом пятью телами, с другой же — раньше мне для исполнения подобных фокусов требовалось на постоянной основе поддерживать исцеление. Однако в этот раз после полного восстановления тел, я не использовал способность. И даже сейчас ее не использую, а конечность как продолжают шевелиться по моей воле в разных телах, так и продолжают, и даже не думают возвращаться к голове.
Для проверки контроля взял телом правой руки прямоугольную безделушку с полки и кинул ее телу левой ноги...
Вернее попытался. В середине полета артефакт врезался в раскрытую пасть Бени, но по счастливой случайности не попал в нее, и просто упал на пол. Из раскрывшейся надвое коробки тут же вывалились кости и стопка нарезанных цилиндров.
Я обвиняюще посмотрел на цветок. То есть стражников тебе было мало, решил еще и артефакты из лавочки захомячить?
— Милостивые господа, уже закончили с работой? — не разгибаясь из полупоклона, в комнату вошел хозяин лавки. — Уже достаточно давно не было шума, вы позволите убр...
В ступоре он замер, не решаясь сделать и шагу. И нельзя судить его за легкое замешательство. Ты входишь в собственную лавку, ожидая увидеть стражников над остывающим трупом, а видишь шесть голых одинаковых мужиков в окружении струящихся пут плотоядного растения. Да еще и нарды на полу валяются в их сугубо дружелюбной компании...
Даже страшно представить, что подумал мужик при виде этой картины. Однако стоит отдать должное стойкости его духа. Все с тем же невозмутимым выражением лица он постарался скорее смыться отсюда, да ноги подвели. Поскользнувшись в луже разлитой крови, он едва не вывалился за порог, но дружелюбный цветочек подставил ему лозу помощи. И еще парочку, утягивая мужика обратно в помещение и затыкая ему рот.
— Куда так торопишься, дружище, — я наблюдал, как лоза втаскивает извивающегося мужика в центр моего мужского общества и подвешивает головой вниз. — Ты, кажется, побеседовать хотел? Ну так давай побеседуем.
Хищно улыбаясь зубастой пастью, Беня прикрыл за мужиком дверь...
-Грегор, на подходе к сторожевой крепости-
Помни приказ, странник: неважно как, но ты должен освободить заточенных в здешних казематах детей. Слишком долго их эксплуатировали трусливые боги в страхе перед прошедшей эпохой. Но вскоре им придется заплатить за свершенные грехи.
Мог не напоминать.
Когда я соглашался на условия Сущности, даже не задумывался о возможных приказах. Не до того было. Да и что она могла потребовать? Кровавые жертвоприношения? Шкуры былинных монстров? Мою жизнь? В тот момент я готов был отдать все и сразу без торгов и раздумий.
И отдал, разом спалив все мосты, что возводились годами из собственной крови...
Однако приказы, которые я получил, сильно контрастировали с ожиданиями. Сущность, что воспринималось мной не иначе чем воплощение зла, сила, что одним своим существованием угрожает миру, приказала спасти детей. Даже боги в этом сломанном мире не пекутся о прочих созданиях. А тут злобное зло просит спасти детишек...
Ежу понятно, что в этом деле у Сущности своя выгода, да и простых детей не станут запирать в казематах...
И все равно в подобный приказ верилось с большим трудом. Не исчезни в этот момент с моей руки вторая метка, решил бы, что с горя едет крыша. Жаль не могу вспомнить, каким был первый приказ, это могло бы многое прояснить...
Еще раз сравнишь меня с этими ничтожествами, и следующим приказом я заставлю тебя осознать разницу мной и «богами».
Последнее слово бархатный голос в моей голове едва ли не выплюнул. Даже малейшее упоминание божеств приводит его в ярость. Холодную, расчетливую, но не скрываемую ярость. Причины этого я предпочел не уточнять и вернулся к изучению карты.
У каждого из нас будут свои секреты. Хотя мои, эта звучащая в голове шизофрения наверняка уже выведала. Впрочем, я сейчас не в том положении, чтобы жаловаться. Пусть приказ выгоден для Сущности, он не теряет своей ценности и для меня. Я понятия не имею, с чем предстоит встреча в тех казематах, но...
Разве может спасение детей оказаться чем-то плохим? Это вопрос, не требующий, чтобы его задавали. По крайней мере, мне и сейчас. Потому как это задание стало для меня той самой соломинкой, тонкой паучьей нитью, ведущей из ада к свету. И отнять у себя эту надежду я никому не позволю.
Взгляд вновь уперся в четыре крошечных крестика, сияющих в самых неприметных местах карты, образуя перевернутую трапецию. Предполагаю, раньше их было пять, пока один из крестиков не оказался стерт с лица земли вместе с крепостью и стерегущим ее орденом.
Туда ему и дорога.
Ублюдки обрыскивают весь континент в поисках попаданцев, которым не повезло перенестись в этот мир, будучи совсем ребенком. И держат их там отнюдь не с целью воспитать достойных граждан и проложить мостик в отношениях между обычными людьми и попаданцами...
От одной мысли об их участи на меня накатывает приступ ярости.