— То есть тебя не смутили ни их имена, ни неизвестно-из-чего-вареный «мутаген», ни предложения стать их сенсеем, ни наряды зеленых черепашат?
Крысолюд лишь усмехнулся.
— На себя посмотри, нарядился в черную чешую да орешь все время про права администратора. С таким подходом ты либо опытный попаданец, либо беспросветный кретин...
Договорить он не смог. То ли от необходимости, то ли от злости, эльф сильнее вонзил когти в сочленение крысиного тела и новых конечностей.
— На мне чешуя черного дракона, способная подавить практически любую магию! Не каждое оружие легендарного ранга сможет даже поцарапать ее, не говоря уже о полном пробитии! — резким движением эльф окончательно вправил конечность, выдавливая из глотки крысолюда тонюсенький писк. — А на тех «опытных попаданцах» были разноцветные вязаные шапочки!
— Все мы крепки задним умом, — терпя боль, крысолюд поспешил опробовать новообретенные конечности и попытался подняться, но тут же схлопотал по черепушке.
— Дай срастись нормально, дереву нужно время, чтобы стать частью тебя, а не вырасти в паразита.
Однако крысолюд лишь отмахнулся от этой заботы, и, извернувшись, ухватил эльфа за запястье.
Оставленная на тыльной стороне ладони метка уже испускала клубы черного дыма, все сильнее впиваясь в плоть и разрастаясь еле заметной сетью под кожей. Но если тремор руки эльф мог скрывать за счет силы воли, то полностью контролировать пальцы у него уже не получалось.
— Пи-пи-пи-хоже, что у нас есть время?
Эльф грубо одернул руку и принялся залечивать ногу товарища.
— Всего лишь напоминание об одной маленькой проблеме.
— Маленькой?! — крысолюд попытался вскочить с места, но черная рука крепко фиксировала его на алтаре. — Там не проблема, там пи-пи-пи-сец. Причем полный! В одиночку ты...
— Не сгущай краски, я всего лишь должен...
— Твердыня.
Одним единственным словом, крыс заставил эльфа замереть.
— Уверен?
— Думаешь, аватару пятерки богов в парадном облачении можно с кем-нибудь спутать? — но как бы крысолюд не пытался подняться, черная рука все также прижимала его к камню, до тех пор пока он не оставил бесполезных попыток. — Понятия не имею, что он забыл в этой жопе мира, но сражаться с таким противником в одиночку — чистой воды самоубийство.
— Тогда тем более я иду один.
— Ты меня каким куском дуба слушал? Там Твердыня, он же аватара пятерки богов, он же передвижная крепость, он же сокрушитель армий, — и только новая боль от приращивания конечности смогла сбить крысу с перечисления титулов опасного врага. — Или тебе напомнить, из-за чьего пришествия гномам пришлось свернуть военную компанию? А после и вовсе бежать под землю...
— Именно поэтому я иду один, — убедившись, что новые конечности срослись правильно, эльф помог крысолюду подняться. — Кто-то должен присмотреть за Мирой в мое отсутствие... а заодно и за этим полудурком. Он послужит хорошим гарантом на случай, если Первородный решит переиграть условия сделки.
— Так запри его под сетью барьеров и пусть сидит, пока... — строгий взгляд эльфа заставил крысолюда запнуться.
— Ты сам сказал, что там будет Твердыня. И я тоже слышал байки о его силе, что не смолкают по всему королевству последние полсотни лет, — не сдержавшись, эльф до крови сдавил плечо крысолюда. — Думаешь, у меня будут силы поддерживать лишние барьеры? Или хочешь, чтобы я оставил носителя Первородного на территории воплощения моей души без присмотра?
— Да, но идти в одиночку... — одним ударом эльф опрокинул крысолюда на землю.
Десятки ледяных кольев, возникших прямо из воздуха, полностью сковали его движения.
— Ты не можешь сломать даже это, так о какой помощи может идти речь?
Черный шлем появился в руках у эльфа, породив за собой всполохи пламени. Без лишних пояснений он надел последний кусочек брони, на мгновение вспыхнув красной аурой, что тут же растворилась в золотом сияние артефактного доспеха.
Крысолюд пытался брыкаться, призывал артефакты один за другим, заставлял кожу воспламениться, но ни один из вариантов не смог нанести повреждений морозной клетке. И с каждой провальной атакой ледяные тиски сжимались только сильнее...
До тех пор, пока крысолюд не мог даже сжимать рукоятку ножа...
— Хрен с тобой, — не способный пошевелиться, крыс выразил протест единственным доступным образом — сплюнув на землю. — Раз так не терпится подохнуть, то катись, но даже не думай потом ползти ко мне залечивать раны. Философский камень будет уже потрачен на преображение моей внешности! Ибо Первородный успел снять с меня то неснимаемое проклятье!
— Рад за тебя, — эльф отсчитал с десяток ярких, фиолетовых кристаллов и разом их проглотил. — Позаботься в мое отсутствие о Мире... и заставь этого дурня найти божество, о котором мы говорили. Не желаю дожидаться подачек от Первородного, когда можно забрать все собственными силами.
Фигура эльфа уже начала растворяться в полупрозрачной дымке, как вдруг...
— Чуть не забыл...
Но прежде чем он успел открыть рот, я уже почувствовал, как во мне разгорается магия рун.
— ... по праву владения Старшими рунами, повелеваю...
Твою ж.
«Беня!»
Однако ни единый клочок земли не шелохнулся от вырывающихся на волю лоз. Их попросту не было. В столь критическую минуту, цветик полностью игнорировал мой зов о помощи. И даже росток, который я метнул прямиком из инвентаря не смог исправить положения. Ледяная сфера попросту заморозила его, не позволяя нанести ни малейшего повреждения эльфу.
— ... Не смей прикасаться к моей сестре с плохими намерениями или желанием навредить; не смей вредить ей действием или бездействием; не смей... — на черной руке эльфа проступили когти, — не смей допускать приближения к ней своего омерзительного питомца, если дело не касается жизни и смерти; полностью подчиняйся любым приказам Мелвина, как подчиняешься моим приказам; содействуй ему в поисках божества, не смей обманывать его или укрывать известные детали... — с этими словами полупрозрачный туман полностью окутал его фигуру.
А вместе с ней и остров.
Возникший буквально из ниоткуда, туман мягким покровом простирался по острову, поглощая все видимое и невидимое пространство. И чем меньше я мог разобрать свое окружение, тем слабее становилась ледяная темница. Еще мгновение, и она развалится даже без моей помощи...
— ... и пусть твое тело лишится мужской силы до наступления совершеннолетия моей сестры.
— Что?! — мой возмущенный крик окончательно разогнал полупрозрачную пелену.
Кругом больше не было перламутрового неба, так сильно манящего и успокаивающего; не было парящего острова с его вековыми деревьями и свежим, прохладным воздухом; и не было эльфа, которому я безмерно желал затолкать последние слова в око ужаса...
Одни лишь серые камни раскуроченного кратера, да серое небо, под которое нас бесцеремонно вытолкали. Но если Мира безмятежно дремала на скопище неподвижных Бениных лоз, то крысолюд потирал ушибленный при перемещении обрубок хвоста...
Не сдержавшись, я рассмеялся.
Забавно, сука, получилось.
Позади осталась долгая, напряженная битва, унесшая жизни сотен солдат и разворотившая гору, а воз и ныне там... Мы с Мирой все также торчим в пустоши, она все также валяется без сознания, а мне все также придется тащить ее на горбу в Серый квартал. Даже физических травм не осталось, и тело понемногу начинает приходить в норму.
Словно всего этого дерьма и не случалось.
И только мое уязвленное самолюбие настойчиво твердит обратное.
Стычка с эльфом показала... нет, не стоит приукрашивать действительность. Эта стычка макнула меня лицом в собственную слабость. И Сущность, и эльф в битве преследовали собственные интересы и подстраивали события для их достижения. Они ничем не рисковали и были готовы в любой момент просто перейти на запасной план. Не такой приятный, возможно более затратный, но позволяющий добиться цели с той же эффективностью что и основной.