Спектакль я отыграла хорошо — но скорее по привычке. Сегодня в театре шла одна из самых старых пьес маэстро, мы поставили её давно, и она уже начинала терять популярность, поэтому постановка шла раз в два месяца. Вместо неё и ещё одного спектакля и должен был встать в расписание «Корабль».
Игра в этот вечер не требовала от меня больших усилий, но всё равно давалась непросто. Я постоянно думала о том, где же Арчибальд, почему нет ни букета, ни записки — ничего… Тревожно было до нервной дрожи на кончиках пальцев.
— Айрин, что с тобой? — поинтересовался Дерек, когда я после спектакля спустилась с подмостков, держа в руках один из подаренных букетов, и направилась в свою гримёрную. Ллойс сегодня не играл, а находился за кулисами и наблюдал за действием. Маэстро, насколько я знала, в театре вообще не было — он поехал в хозяйственный комитет за какими-то документами. — Вы с Говардом что-то сегодня оба сами не свои.
— Всё в порядке, — ответила я, как мне показалось, вполне спокойно, но Дерек только усмехнулся и осторожно поймал меня за локоть. Придвинулся почти вплотную и прошептал на ухо:
— Меня ты обмануть не сможешь. Я слишком хорошо знаю, какая ты, когда тебе хорошо или плохо. Сейчас тебе плохо, я вижу. И хочу сказать, что я рядом, только позови.
— Дерек… — я попыталась сделать шаг в сторону, но Ллойс крепко держал меня за локоть, не отпуская. И продолжал шептать:
— Я понимаю, что тебе нравится его высочество, но уверен — со временем ты взглянешь правде в глаза и поймёшь, что ваши дороги должны разойтись. Вы слишком разные, ваши миры очень отличаются друг от друга. Ты не сможешь быть с ним, Айрин. Ты такой нежный цветок, а Арчибальд… Он суровый человек. Даже жестокий. Для него растоптать тебя — как чихнуть…
— Ты ошибаешься, — возмутилась я, не выдержав клеветы о его высочестве. — Дерек, отпусти! Я хочу пройти к себе.
— Хорошо, — Ллойс кивнул, послушно отходя в сторону, но, когда я уже почти прошла мимо, всё-таки решил оставить за собой последнее слово, заявив: — Уверен, ты ещё вспомнишь мои слова, Айрин.
.
Не знаю, чего добивался Дерек, хотел он успокоить или разозлить меня, но в гримёрную я пришла на взводе. Зло поставила в вазу букет и принялась смывать грим — благо его было немного. Монотонные движения губкой меня немного умиротворили, и минут через десять, когда в дверь вдруг постучали, я уже не настолько желала растерзать весь мир.
Услышав этот стук, я на мгновение замерла, взмолившись — хоть бы это был Арчибальд! — и воскликнула, поворачиваясь на стуле:
— Да, заходите!
Дверь распахнулась, и через порог шагнул его высочество.
— Арчи! — пискнула я, словно взрываясь от радости, и этот взрыв подбросил меня со стула навстречу принцу. Я распростёрла руки, желая обнять Арчибальда, — но он отчего-то не поймал меня в объятия, а остановил на подлёте, держа на расстоянии от себя.
— Айрин, нам нужно поговорить.
Я съёжилась, впервые услышав у Арчибальда такой голос по отношению к себе. Ледяной, суровый, властный… Я уже слышала нечто подобное в зале суда, но тогда его высочество говорил не со мной.
Стало страшно. Я ещё ничего не предполагала, не понимала, чем вызвана подобная метаморфоза, — но страх вспыхнул внутри, наполняя каждую клеточку, как полминуты ранее меня наполняла радость от встречи.
— Да? — выдохнула я, поднимая голову. И страх усилился, преображаясь почти в ужас, — потому что выглядел Арчибальд откровенно плохо. Так обычно выглядят люди, если не спят, не едят и не пьют пару суток, а то и дольше.
Но накануне ведь всё было нормально…
— Давай сядем, — предложил Арчибальд, кивая на стул, с которого я только что поднялась. Усадил меня на него обратно почти силой, взял другой стул, опустился на него сам и сразу заговорил, даже не дав мне прийти в себя и осознать происходящее: — Накануне я говорил с братом.
Я была настолько дезориентирована тем, что Арчибальд после вчерашнего воистину прекрасного вечера вдруг пришёл ко мне в подобном состоянии, что не сразу осознала, кто такой этот брат.
Поняла, когда его высочество продолжил:
— Арен рассказал мне правду. Так что теперь я знаю, что твои чувства ко мне не были истинными.
Сердце, кажется, на мгновение перестало биться. Но почти тут же зашлось в бешеном ритме, панически стуча даже не в груди, а где-то в горле и мешая мне говорить…
А я хотела, хотела сказать хотя бы что-то в своё оправдание. Но — не могла!
— Я не виню тебя, Айрин, — между тем говорил Арчибальд, глядя на меня с ледяной болью в глазах. — На твоём месте я поступил бы так же. Тебя шантажировали опекой над Авророй, опекой, о которой ты грезила, — мне ясно, что это был выбор без выбора. И приворотное зелье было необходимо из-за специфики моей родовой магии — это тоже ясно. Поэтому, повторюсь, я не виню тебя. Но общаться с тобой больше не желаю.
После этих слов у меня вновь прорезался голос…
— Арчи, — полузадушенно прошептала я, протягивая к нему руки, — пожалуйста, не надо! Зелье уже не действует, я тебя на самом деле лю…
— Нет, — перебил меня Арчибальд, покачав головой. — Рин… — Он резко выдохнул, и я поняла: это имя вырвалось у него невольно. — Тебе просто так кажется. Эффект от зелья наложился на твою симпатию ко мне. Я понимаю, что ты хорошо ко мне относишься, это очевидно. Но это не любовь. Всё пройдёт, если ты перестанешь меня видеть.
— Не пройдёт, — возразила я, пытаясь подняться со стула, чтобы подойти ближе и обнять Арчибальда, но он, по-видимому, держал меня на месте при помощи какого-то заклинания. Мне казалось, будто я прилипла к стулу. — Арчи, хочешь, я поклянусь? Как Говард тогда предлагал дать клятву…
— Не получится. Клятвы отлично работают по отношению к действиям, но не к эмоциям. Сейчас тебе действительно кажется, что ты меня любишь, поэтому клятву дать легко. Но пройдёт время, твои эмоции изменятся, и это сильно ударит по заклинанию — оно воспримет изменения как ложь и накажет. Поэтому никаких клятв, Айрин.
Арчибальд начал вставать, а я по-прежнему сидела на своём месте, не в состоянии подняться и не зная, что предпринять, задыхаясь от отчаяния…
Наверное, я должна была умолять его не уходить. Кричать, что готова на всё, лишь бы он остался, простил меня, решил продолжить отношения. Почему он уверен, что мои чувства пройдут, если я перестану его видеть?! Кто дал гарантию? Никто не может утверждать этого с абсолютной вероятностью!
Наверное, мне нужно было сказать всё это — но я вновь не могла говорить. Просто сидела, смотрела на то, как Арчибальд медленно разворачивается, кидая на меня полный сожаления взгляд, и плакала. Слёзы текли по щекам вольным потоком, не прекращаясь ни на секунду, и из-за них вокруг всё расплывалось, а окружающий мир превращался из яви в кошмар.
И как бы я хотела, чтобы случившееся на самом деле было всего лишь сном!.. И почему, почему я не призналась Арчибальду вчера?..
— Айрин… — выдохнул он неожиданно с таким искренним, безусловным чувством — а потом меня словно вынесло вперёд: заклинание, удерживающее меня на стуле, наконец перестало действовать. И я повисла на его высочестве, лихорадочно шепча что-то бессвязное, а он осыпал поцелуями моё лицо, собирая губами слёзы, и вспыхивал пламенем, от которого в моих глазах оставались ярко-белые пятна… — Не плачь, я прошу, — говорил Арчибальд между поцелуями. — Всё образуется, вот увидишь. Все навязанные чувства пройдут, и через несколько недель ты перестанешь скучать по мне.
— Нет… — всхлипнула я и застонала от удовольствия, когда Арчибальд поймал губами этот всхлип, заставив меня замолчать. Закрыла глаза, чувствуя, как вырывающееся из его высочества пламя гладит меня по лицу, убирая мокрые дорожки тёплыми волнами воздуха, и так это было заботливо и приятно, что я на миг подумала — может, он всё-таки передумал?..