Харви протянул руку и дотронулся до белокуро-медового локона Бриджит.
– Классная пакля, – буркнул он. – Никакой краски, никаких дурацких выстрижек, которые делают сейчас все девицы. Держись так и дальше.
– Спасибо, – обронила Бриджит, проскальзывая за стол и усаживаясь рядом с ним.
– Что же касается вас, мадам, – обратился он к Ноне, оценивающе глядя на ее огненно-рыжие волосы, – то мне нравятся и ваши висюльки. Готов поспорить, они тоже натуральные.
Бриджит улучила момент, чтобы получше рассмотреть Харви. Это был мужчина лет тридцати, с коротко стриженными волнистыми волосами. По краям его прически бежали две зеленые линии, запястья были украшены черными кожаными ремешками, а в ноздре красовался маленький бриллиантик.
– А что, по-вашему, мне стоило бы сделать со своими волосами? – спросила она, желая услышать мнение маэстро.
– Ни фига, – обронил он. – Ты хороша такая, как есть.
Как приятно! Бриджит была польщена. Что касается Ноны, то ей не терпелось как можно скорее перейти к делу.
– Здесь можно говорить? – обратилась она к Люку.
– Конечно, – ответил тот, помахав руками вошедшим в ресторан друзьям.
– Ну? – нетерпеливо спросила Нона. – Что?
Люк ухмыльнулся. Он вел себя, как настоящая задница.
– Ну, так что же? – повторила девушка, дергая его за рукав.
– Я отнес фотографии Бриджит и Зандино в рекламное агентство, они показали их заказчику, и – трах-тарарах! – мы получили ангажемент.
– Гос-споди-и! – пропела Нона, толкая в бок подругу. – Ты слышала?
– Здорово.
– «Здорово», – передразнила ее Нона. Это – не здорово. Это – потрясающе! Это просто великолепно!
– А я впервые начала сниматься для каталога «Мэй компани», – очаровательно улыбаясь, встряла в беседу Сибил. – Мне тогда было шестнадцать. – Ее улыбка стала еще шире, отчего на щеках появились ямочки. – Правда, для своих шестнадцати лет я была прекрасно развита!
– Когда появятся снимки? – спросила Люка Бриджит. – И где?
– Считай, что мы еще и не начинали их делать, – ответил фотограф, усмехаясь неискушенности девушки. – Для начала ты должна нанять себе агента, который составит контракт. После этого мы организуем настоящую съемку. И лишь затем, моя милая девочка, ты появишься во всех журналах – отсюда и до Большой Медведицы. «Джинсы Рок-н-ролл» умеют тратить деньги.
– А почему для этой работы не взяли меня? – надув губки, спросила Сибил.
– Потому что таких, как ты, – это тонкое выражение принадлежит Ноне – что дерьма собачьего. О, не принимай близко «к сердцу, – быстро добавил он. – Ты находишься в прекрасной компании. Нона отнесла к той же категории и Робертсон, и Нейчер.
– Похоже, агент действительно нужен, – задумчиво проговорила Нона.
Бриджит подумала обо всех агентствах, в которых ее отказались принять. Единственным человеком, который проявил к ней интерес, был Мишель Ги.
–» Элита «, – желая помочь, подсказала Сибил. – Они – самые лучшие.
– Нет. Агентство Форда, – не согласился с ней Люк. – Они не дадут Бриджит в обиду. Она ведь еще совсем ребенок в этом бизнесе, так что ей нужна крепкая защита от всех этих стареющих плейбоев, которые не замедлят полакомиться ее девичьим телом.
– Да уж, несносная публика! – фыркнула Сибил, пренебрежительно сморщив носик. – Настоящие извращенцы. Герцог такой-то, граф такой-то, а на самом деле только и думают, как бы нанюхаться кокаину, потрахаться, а потом сплавить девушку своим таким же отвратительным дряхлым дружкам. Будь начеку, дорогая, – предупредила она Бриджит. – Если хочешь, я могу составить для тебя список самых опасных приставал.
– Спасибо, – ответила девушка. Сибил вела себя так открыто и дружелюбно, что к ней нельзя было не испытывать теплых чувств.
– А как ты оцениваешь звезд рока? – с тонкой улыбкой обратился к Сибил Люк.
Сибил хихикнула. Она только что начала встречаться со звездой английского рока Крисом Фениксом.
– Я влюбилась, – проворковала она. – Крис – просто чудо!
Бриджит припомнила еще одного знаменитого рокового певца из Англии – печально известного Флэша. Находясь в его компании, ее мать умерла от передозировки наркотиками. Их обоих нашли в комнатке дешевого отеля на Таймс-сквер. Они были по уши накачаны героином и уже остыли.
Господи, только бы никто не узнал, кто она на самом деле! Бриджит во что бы то ни стало должна сохранить свое инкогнито. Она уже предупредила об этом Нону, и та, в свою очередь, строго-настрого велела родителям держать язык за зубами. Может быть, для верности изменить не только фамилию, но и имя?
– Я могу устроить тебе встречу с любым агентом в городе, – похвастал Люк. – Только назови имя.
– Мишель Ги, – спокойно проговорила Бриджит. Ей с трудом верилось, что все это происходит с ней в реальности.
– Никаких проблем, – заявил Люк. – Вон он, через два столика от нас, сидит вместе с Робертсон. Правда, когда она узнает, что именно из-за тебя ей не светит рекламировать» Джинсы Рок-н-ролл «, сомневаюсь, что ты станешь желанным гостем в их компании.
– Посмотрим, – сказала Бриджит с уверенной улыбкой.
После того как Родригес отправился восвояси, Венера поняла, что не может уснуть, и предприняла обычный для себя ночной обход дома. Было еще слишком рано для того, чтобы она угомонилась. Родригес подарил ей телесное удовлетворение, но во всех остальных отношениях он представлял собой пустое место. Должно быть, это – признак подкрадывающейся старости, ведь теперь ей было мало одного только красивого мужского тела. Венера нуждалась в человеке, с которым можно было бы поговорить после того, как закончился секс. С Купером было прекрасно и заниматься любовью, и разговаривать.
Венера задумалась: кого можно поднять с постели в такой поздний час? Может быть, Лаки? Со времени трагедии на Корсике та отказывалась говорить о чем бы то ни было, если только тема не была связана с бизнесом. А жаль, в это время суток застать ее было бы проще всего.
– Миссис Сантанджело уехала в Палм-Спрингс навестить отца, – сообщила подошедшая к телефону Чичи. . – Как, по-твоему, у нее дела? – спросила Венера.
– Не очень хорошо, – ответила Чичи голосом, в котором звучала озабоченность. – Уж слишком много она работает.
– А то я не знаю! Я ее теперь вообще не вижу – она все время чем-то занята.
Венера положила трубку, попыталась читать журнал, но поняла, что не может сосредоточиться. Мучившее ее беспокойство начинало граничить с помешательством.
Хм, кого бы еще разбудить?
Ну, конечно же, Рона! Ее лучшего друга Рона, которого она практически не видела с тех пор, как он стал любовником воротилы шоу-бизнеса Харриса фон Штеппа. Венера придумала для Харриса кличку Великий Могол, и точно так же Рон называл Мартина Свансона в то время, когда Венера крутила с последним роман.
Рону это не очень нравилось.
– Не дай Бог, чтобы он когда-нибудь услышал, как ты его называешь! – предупреждал он Венеру. – У Харриса напрочь отсутствует чувство юмора. На кусочки тебя разорвет.
– Уж слишком он у тебя узкожопый, – продолжала подтрунивать над другом Венера. – Неужели не мог подыскать себе более занятного педика?
– Следи за своим языком, девочка, – отчитывал ее Рон. —» Педик»– некорректное слово.
Венера очень скучала по Рону. Не видеть его так долго, как не видела она, было почти равнозначно разрыву с любимым человеком.
Гори оно все огнем! Она решила позвонить Рону.
– Ни за что не угадаешь, кто звонит, – сказала она, когда ее приятель снял трубку.
– Тоже мне, сюрприз! – без малейшего удивления в голосе воскликнул Рон. – Судя по всему, мы переживаем кризис в личной жизни?
– В общем-то, да. Я, откровенно говоря, подумала: может, ты приедешь? Посидим, поговорим о том, о сем, подурачимся. , ну, как в прежние времена.
– Как бы не так, ягодка, – сварливо ответил Рон. – Представляю, как обрадуется Харрис, когда посреди ночи я ворвусь в спальню и заявлю: «Поехал навестить Венеру». Этот человек – настоящая ревнивая сколопендра. Особенно когда дело касается тебя.