– Мне обидно, что ты ставишь Джорджа на первое место, – жалобно проговорил он.
– На первое место я всегда ставила тебя, Санто, – ответила Донна. Женщину ужаснула сама мысль о том, что сын может подумать о ней такое.
Словно не веря матери, он устремил на нее взгляд, полный упрека.
– У меня в твоем возрасте вообще ничего не было, – сказала Донна, тряся кистью руки в типично итальянском жесте. – Мы были так бедны…
– Это – совсем другое, – перебил ее Санто. – Ты тогда жила в какой-то дурацкой старой деревне.
– В деревне, которую я тебе когда-нибудь обязательно покажу, – пообещала Донна. Вспоминая свое простое происхождение, она всегда испытывала нечто похожее на ностальгию. – Моя родня гордилась бы тобой. Так же, как горжусь я.
– Если бы папа был жив, он купил бы мне «феррари», – не унимался Санто. Он решил идти ва-банк. Если уж и это не сработает, то – хана.
Донна посмотрела на сына и наконец капитулировала. Она не могла сказать ему «нет».
– Ну что ж, если ты так хочешь… Санто просиял. До чего же просто запудрить ей мозги!
– Правда, мам?
– Сходи в автосалон и выбери модель, которая тебе больше по душе.
Он подпрыгнул и обнял мать. 1 – Ты – самая лучшая мамочка в Лос-Анджелесе!
Чего стоило одно только название – «феррари»!
– Джордж сегодня ночует в Чикаго, – сообщила мать. – Если хочешь, мы можем сходить куда-нибудь вдвоем. Например, в кино, а потом – поужинать в «Спаго».
При других обстоятельствах Санто был бы не прочь пожрать вкусной пиццы в «Спаго», но он не мог представить себе целый вечер в обществе мамаши.
– Не, мам, я не могу, – промямлил он. – Нам задали слишком много на дом.
– О-о-о, – разочарованно протянула женщина. – А это не может подождать?
– Ты ведь расстроишься, если я провалюсь на выпускных экзаменах, правда, мам?
– Думаю, что да. – Донна помолчала. От двух мартини, выпитых ею чуть раньше, приятно гудело в голове. – Дело в том, что сегодня я заключила очень выгодную сделку. Вот и подумала: а не отпраздновать ли это.
Можно подумать, что заключить крупную сделку является для нее таким уж большим событием!
– Что за сделка? – спросил Санто. Вообще-то ему было глубоко наплевать на это, но уж поскольку мать согласилась купить ему «феррари», можно ей немного и подыграть.
– Я приобрела контрольный пакет в одной из голливудских киностудий, – гордо сообщила Донна. – Она называется «Пантер».
Это уже было интереснее. В голове Санто мелькнула мысль о славе.
– А я смогу быть актером? – спросил он, оценивая открывавшиеся перед ним возможности.
Тонкие губы Донны искривились в улыбке.
– Ты сможешь быть кем только захочешь. Твою мать! Вот это новость! Голливудская киностудия… Венера Мария – актриса, а все актрисы готовы на что угодно, лишь бы заполучить роль в картине – об этом знает любой. Если же его мать стала хозяйкой киностудии, то ореол ее власти будет распространяться и на него. Санто сможет сделать так, что Венере Марии будут принадлежать абсолютно все главные роли.
Это был знак свыше. Сначала – «феррари», а теперь – большая киностудия. Пришло время поговорить с Венерой лично.
Для начала Санто пошлет Венере анонимное письмо. Пусть знает, что он – на ее стороне. А потом, конечно, довольно скоро, они поженятся, и уж тогда Санто будет владеть ею как захочет.
– Ну, я пошел, мам, – сказал он, боком продвигаясь к двери. – Увидимся позже.
На следующий день Санто купил карту, на которой были обозначены адреса кинозвезд, и нашел на ней дом Венеры, после чего предпринял разведывательную вылазку на Голливудские холмы, где находился ее дом. Выбравшись из машины, он подошел к ограде и стал смотреть через резные чугунные ворота. Однако из сторожки возле ворот немедленно появился охранник и погнал его прочь.
Откуда было знать этому жалкому болвану, что наступит день и он, Санто, будет жить здесь с Венерой. Дайте только срок. Не рассказать ли этому кретину о том, как все произойдет? Нет, придурок скорее всего не поверит.
Ничего, Санто подождет. Наступит день, и об этом узнают все.
Склонившись над клавиатурой своего компьютера, Санто начал сочинять свое первое письмо к НЕЙ.
Он старался сосредоточиться изо всех сил, но в голову лезли совсем другие мысли.
Венера представлялась ему раздетой. Вот она, голая и доступная, облизывает свои пухлые губы и прыгает по сцене для него одного.
Когда она узнает, что готов предложить ей Санто… О, твою мать! Венера Мария станет самой счастливой крошкой на земле.
Господи! У него начиналась эрекция от одного того, что он пишет ей письмо.
Санто расстегнул «молнию» на штанах, зажал член в ладони и стал напряженно думать о ней. Что за баба! Через минуту он решил, что его правой руке сейчас найдется гораздо более достойное применение, чем тюкать по клавишам. А письмо… письмо подождет.
Глава 21
Шел уже одиннадцатый час, когда Алекс и Лаки подъехали к просторному приземистому зданию, где помещался стрип-зал и пул-бар «Армандо». Место здесь было таким же диким и глухим, как и то, где они побывали прежде.
– Еще одна элегантная дыра, – констатировала Лаки, взглянув на неоновые вывески. Одна из них – уже привычная – гласила: «ГОЛЕНЬКИЕ ДЕВОЧКИ – ЖИВЬЕМ НА СЦЕНЕ», вторая – более оригинальная: «ГОЛЫЕ, БЕДОВЫЕ, МЕДОВЫЕ ДЕВЧОНКИ! ОТПАД!!!»
– Ты уверена, что хочешь туда идти? – спросил Алекс, протискиваясь на забитую машинами автостоянку следом за желтым «шевроле» Дэйзи.
– Да, – ответила Лаки. У нее кружилась голова, и она была согласна на все. – Похоже, веселое местечко.
Алекс понял: теперь она ни за что не отступится. Кто угодно, любая другая женщина, но только не она, Лаки Сантанджело.
– Ну, ладно, пошли, – сказал он, останавливая «порше».
Когда они вышли из машины, Дэйзи уже поджидала их.
– Я должна идти через служебный вход, – недовольно пробормотала она. – В «Армандо»– драконовские правила. Где моя сотня?
– Ты что, не доверяешь мне? – спросила Лаки, подумав, что если уж эту бабу и называть каким-нибудь именем, то уж никак не Дэйзи .
– В моем деле никому нельзя верить, – уперев руки в бока, ответствовала негритянка.
Покопавшись в сумочке, Лаки вынула из бумажника стодолларовую банкноту и протянула ее стриптизерше.
– Скажите парню при входе, что вы – мои друзья, – сказала та. – И тогда получите самые плохие места. – В восторге от собственной шутки, она захохотала и поцокала прочь на своих высоченных каблуках.
– Лаки, – с тяжелым вздохом заговорил Алекс, – какого черта мы здесь делаем?
– Собираемся выпить, – ответила та, откинув назад свои длинные черные волосы.
– А как насчет того, чтобы поесть? Ты ведь у нас – бездонная бочка…
– Ха-ха.
Они вошли в «Армандо». Это заведение было раза в четыре больше, чем предыдущее, и так же забито народом. Вдоль одной из стен стояли в ряд три стола для игры в пул, несколько музыкантов наяривали собственную версию известной песни Лоретты Линн, а посередине зала тянулся длинный деревянный помост, на котором выкаблучивалась рыжеволосая стриптизерша. Этот своеобразный подиум был буквально облеплен рыгающими пивом «ковбоями»и разряженными а-ля Дикий Запад девицами.
– Хм-м-м… – протянула Лаки, ревниво оглядывая зал. – Похоже, заведение выдержано в духе вестернов и здесь принято плясать твист. Не желаешь размять ноги, дружок?
– С тобой все же что-то не в порядке, – сухо заметил Алекс.
– Почему? – спросила Лаки. Сама она чувствовала себя прекрасно.
– Ты – ненормальная.
– А что ты называешь нормальным? – легкомысленно спросила женщина, подумав про себя, что, хотя Алекс и строит из себя невесть что, он все же приятный мужик.
– Ну… – на мгновение задумался он. – Ты какая-то безудержная. Лаки расхохоталась.
– О-о, теперь ясно, – сквозь слезы проговорила она, – ты предпочитаешь тихих, покорных женщин, верно?
– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – пробурчал он.