На следующее утро Мати была там. Она хорошо знала парк дворца и легко нашла нужный ей угол. Прячась за деревьями, она увидела его. Неподалеку прогуливался охранник. Потом он ушел и почти тут же появился другой. Она ходила туда три дня. На четвертый день Ники охранял новый молодой боец. Все повторилось. Парень ушел. Ники копал землю небольшой лопаткой. Она подбежала к ограде.
— Ники…
Он повернулся на голос.
— Мати…
Он подошел к ограде. На постаревшем в мелких морщинах лице тускло светились только голубые глаза, в которых не было ничего, кроме усталости и грусти.
— Как маленький?
— Ему уже 15.
— Ты не изменилась, Мати…
— Ты тоже. Ну, если только немножко…
— Мати, — улыбнулся он. — Это ты…
Из пристройки вышли сразу несколько охранников. Он отступил. Мати тут же спряталась за деревом.
Через три дня, когда Сергей Михайлович снова был в Москве, она проснулась посередине ночи от громкого стука в ворота. «Это конец, — сказала она себе. — Они пришли за Владиком. Кто-то выдал меня».
Она спустилась вниз. Там у двери уже маячил верный Матвей.
— Матвеюшко, стой здесь. Я сама пойду узнать, кто это.
— У меня берданка, мадам.
— Что?
— Берданка. Его Императорское Высочество Андрей Владимирович охотились на кабанов. Я, видит Бог, пущу ее в дело, если бандиты тронут молодого хозяина.
В халате она пошла к воротам.
— Кто это?
— Рошаль, мадам, Иосиф Рошаль. Помните меня? У меня важная новость, откройте, пожалуйста.
— Идите к боковой двери, направо.
Она приоткрыла металлическую дверь. Он был один. Рядом была припаркована машина с работающим мотором и притушенными фарами.
— Вот конверт. У меня нет времени все рассказывать. Будьте осторожны.
Он сел в машину.
— Рошаль… — Мати махнула ему рукой.
— Да?
— Спасибо вам.
— Да что вы, не за что.
Машина исчезла в ночи. В спальне она открыла конверт. На простом листе бумаги было написано четыре строчки.
«По приказу Керенского завтра в 2 часа ночи с Николаевского вокзала отправляют бывшего царя с семьей на восток. Вагон 6. Платформа будет оцеплена. Никому ничего не говорите. Записку непременно сожгите».
Лил дождь. Было довольно холодно. Она пряталась за колонной. Было темно. Фонари нигде не горели. Только одна платформа была освещена. Поезд уже стоял, и вдоль вагонов патрулировала группа солдат. Один из них зажег сигарету и пошел в направлении ее. Он был очень молодой, почти мальчик. Он заметил Мати.
— Куда их повезут? — осмелилась она спросить.
— Мы не знаем, говорят, в Тобольск…
— Это где?
— Очень далеко, тысячи километров отсюда. — Он внимательно поглядел на нее. — А вы родственница?
Она колебалась.
— Да.
— Не стойте здесь, уходите. Заметят — убьют.
Дождь усиливался. Солдат вернулся к поезду. Теперь она увидела группу вооруженных людей и Ники. Он был в темном пальто, шарф был обернут вокруг шеи. Солдаты были предупредительны и почти не разговаривали. Ники вошел в вагон. Конвой последовал за ним. Потом появилась она, эта проклятая немка. Она держала за руку Наследника. За ней следовали четыре девочки, женщины и мужчины, вероятно, штат. Их отвели в другой вагон. Поезд медленно тронулся. У каждой двери — солдат с винтовкой наперевес. Мати не могла больше выдержать. Она бросилась к платформе и побежала за поездом, стараясь заглянуть в окно вагона. Вот он, она заметила силуэт Ники, он стоял у окна. Ей казалось, что он увидел ее, так как он приблизил лицо к стеклу. Почти теряя сознание, Мати бежала за поездом.
Последний вагон медленно исчез. Она уже не могла бежать и остановилась. Платформа кончилась. Никого не было. В тусклом свете фонаря одинокая фигура Мати замерла под сильным дождем. Мати рыдала.
— Где ты была? — Сергей Михайлович обнял ее прямо в дверях.
— В тюрьме.
— Что?
— Натали в тюрьме. Я была у нее. Странно, но они разрешили мне, потому что я первая балерина России. Натали сказала мне, что в Гатчине арестовали Мишу вместе с его секретарем Джонсоном.
— Да, я его не видел несколько дней.
— Вот за эти дни все это произошло. Рошаль пытался организовать их бегство. Он уверял, что успех гарантирован. Но его самого неожиданно арестовали и расстреляли. Он был хороший молодой человек. Мишу и Джонсона схватила банда какого-то Мясникова, большевика. Они примчались ночью на грузовике, все вооружены. Они предложили Джонсону уйти, но он отказался покинуть Мишу, сказал, что хочет разделить с ним любую участь, которая его ожидает. Вот такой человек. Натали, к счастью, не была во дворце. Она была у знакомых. Утром, узнав, что случилось, она с Татой, дочерью Мамонтова, пошли к Урицкому.