— Отдохни неделю, Аларик, а затем возвращайся ко мне, — сказал Вильгельм. — Я возьму Лондон до Нового года.
Еще до наступления вечера все было готово к отъезду в Хейзелфорд. Аларика удивило, что его люди с такой радостью приняли его приказ, но затем он понял, что деревня представляла собой островок мира и покоя, где ненависть пока еще не пустила свои корни.
К ночи они приехали в усадьбу. Спешившись во дворе, Аларик с любопытством взглянул на закрытые ставни окна на втором этаже. Какое-то тепло наполнило ему грудь, он почувствовал, как гулко забилось его сердце. Там ли она?
— Мой господин!
Он обернулся и не сдержал улыбки, увидев бодрого Ричарда, который как-то говорил ему, что мечтает стать рыцарем. Сердце Аларика заколотилось еще сильнее. Он приветственно кивнул юноше.
— А что, она там?
— Да, мой господин.
— Она охотно приехала?
Паренек широко улыбнулся.
— Без каких-нибудь признаков беспокойства, могу поклясться!
Аларик весьма в этом сомневался, однако Фаллон была здесь, и он сам увидит, в каком она сейчас настроении.
— Возьми жеребца, — сказал Аларик, бросая поводья Ричарду. Паренек неуверенно переспросил:
— Сэр, а куда взять?
— Ты хочешь быть рыцарем. Учись нашему языку.
Аларик улыбнулся, услышав, как засмеялись его люди. Роже сказал, что на первый раз поможет юноше. Аларик вошел в дом.
В центре большого зала горел камин и жарилось мясо. Пахло гвоздикой и корицей, и он понимал, что здесь готовились к его возвращению. Была ночь, и сейчас, во время войны и бедствий, ему было приятно находиться в этом зале. Его зале. Его люди верно служили ему, и саксы приняли как своего господина. Пища будет вкусной, постель мягкой. Все хорошо, если, конечно, не считать той занозы, которая ожидала его наверху. На мгновение Аларик закрыл глаза и почувствовал, как тепло распространяется по телу. Вдалеке он боялся думать о ней, но сейчас она завладела им. Его желание не только не уменьшалось, но росло. Оно зрело в душе многие годы. Какая-то сила, неподвластная им обоим, взращивала в них эту страсть.
Но ему будет нелегко, потому что он не должен позволить ей познать, какую власть она взяла над ним. Он будет решительным и беспощадным, ибо проявление слабости может стать фатальным… для Фаллон. Он посмотрел на лестницу и решил, что если не вина, то добрую порцию английского эля он должен хватить, прежде чем приблизиться к непокорной принцессе.
Глава 17
В зале Аларик окликнул Хэмлина.
— Подай мне эля, добрый человек! — Не снимая обуви, положил ноги на стул. Хэмлин принес эль для него и Роже Боклара. Затем он собрался уходить, но Аларик задержал его.
— Когда прибыла наша гостья?
— Гостья, мой господин? Ах… принцесса.
Она не была принцессой в полном смысле слова, но англичане считали ее таковой. Он подумал, уж не сделал ли ошибки, приводя ее сюда. Хотя саксы и были заинтересованы в его опеке, их было гораздо больше, чем его людей.
— Да, принцесса, — кивнул Аларик.
— На прошлой неделе, мой господин, — несколько нервно ответил Хэмлин.
В это время в зал вошел Ричард, неся в руках уздечку Сатаны, которую собирался почистить перед огнем. Аларик повернулся к нему.
— Она приехала охотно, с радостью?
— Охотно, сир? — неуверенно переспросил Хэмлин. Джин, его младшая дочь, которая принесла поднос с едой, простодушно уставилась на отца.
— Да она вела себя словно рысь, — выпалила Джин. — Кусалась, пиналась, царапалась, не давала людям покоя.
Аларик продолжал смотреть на Ричарда.
— Ясно… Ну а что ей подают? Кто ей прислуживает?
— Мой господин, — сказал Хэмлин, — никто из нас и близко к ней не подходит.
— Ее отец был королем, — негромко пояснила Джин.
Хэмлин на мгновение запнулся, затем забормотал:
— Я очень рад, что вы остановились у нас, граф Аларик. Я клянусь вам в верности, потому что вы избавили нас от стольких бед… Только…
Он замолчал, сосредоточенно изучая свои ступни. Ричард отложил уздечку и поднял голову, встретившись с Алариком взглядом.
— Мы, саксы, не приучены к битвам, мой господин, — сказал Ричард. — Мы не созданы для войны… Тем более с высокородной дамой.
— Ах ты неблагодарный бездельник! — в сердцах начал Роже, однако Аларик прервал его.
— Погоди, Роже. Ричард говорит то, что чувствует он и что думают другие, и мне это важно знать. — Он спустил ноги со стола и встал, чтобы ближе взглянуть на Ричарда. — Итак, расскажи мне, как вела себя леди. Ты ей прислуживал?
— Она почти не разговаривала со мной с того времени, как приехала сюда. Я приносил ей пищу, но она не ест и пьет совсем мало.
Аларик некоторое время пристально смотрел на Ричарда, затем сдержанно сказал:
— Тогда, может быть, я должен сам прислуживать ей?
Он схватил кружку с элем и опустошил ее. В зале воцарилась тишина, глаза всех присутствующих были устремлены на Аларика. Он ударил кружкой об стол, и этот звук испуганно повторило эхо.
— Роже, займись охраной.
— Да, Аларик! — Роже быстро и нервно вскочил. Аларик направился к лестнице, остальные остались стоять в молчании. Внезапно Ричард отделился от них и бросился вслед за Алариком.
— Мой господин!
Уже положив руку на каменную балюстраду, Аларик остановился и обернулся.
— В чем дело?
— Мой господин! — повторил Ричард. Он опустил глаза и в волнении облизал губы, что-то бормоча.
— Да говори же ты наконец, парень!
— Я говорю… я прошу прощения, мой господин… но я говорю… пожалуйста, не наказывайте ее!
Аларик изумленно выгнул бровь.
— Стало быть, Ричард из Элвальда, я похож на чудовище?
— Нет, сир! Я не это имел в виду!
— В таком случае, парень, занимайся своим делом и предоставь мне заниматься моим.
Ричард судорожно проглотил комок в горле и кивнул. Аларик продолжил было движение по лестнице, но затем снова остановился и посмотрел на Ричарда.
— Парень!
— Да, мой господин! — Ричард бросился к Аларику.
— Ты обожаешь Фаллон, я полагаю.
— Я…
— Ну, ничего. Слушай меня внимательно, если хочешь сделать доброе дело. Через некоторое время я позову тебя. Какие бы приказания я тебе ни отдавал, говори «да», но исполнять будешь только то, что касается еды, питья и ванны… Ты меня понял?
— Мой господин…
— Ты меня понял?!
— Да! — на лице Ричарда появилась еле заметная улыбка. — Да, мой господин!
Аларик кивнул и поднялся в комнату, которую он облюбовал ранее. Дверь была заперта снаружи тяжелым бревном. Он отбросил его, слыша, как эхо отозвалось в коридоре.
Дверь со скрипом подалась внутрь. Он какое-то мгновение выжидал из осторожности, пока не отыскал Фаллон глазами.
Она сидела, поджав ноги, на подоконнике и с интересом смотрела в окно. Прохладный осенний ветер овевал ее, шевелил черные пряди на лбу. Она была в нежно-голубой рубашке и подбитом мехом шерстяном переднике. Волосы падали ей на спину, эффектно контрастируя с цветом одежды. Она казалась неправдоподобно хрупкой. Огонь камина золотил тонкие черты. Когда она увидела графа д’Анлу, щеки ее вспыхнули, грудь высоко поднялась и резко опустилась, дыхание стало прерывистым.
Она ничего не сказала и не изменила позы. Аларик вошел в комнату и деловито запер за собой дверь. Он снял ножны и меч, освободился от лат. В рейтузах и рубашке он опустился на стул перед камином и стал смотреть в огонь.
— Надеюсь, mаdemoiselle, — сказал он наконец, — вам здесь было удобно?
— Удобно? — повторила она, хмуря брови. — Как мне может быть удобно, граф Аларик? У меня нет никакого желания находиться здесь.
— Да, я понимаю, что вам больше хочется возглавлять войско.