Он затянул узел на спинке кровати и лег. Воздух в комнате был по-осеннему прохладным, и Аларик тщательно подоткнул под Фаллон одеяло. Затем он повернулся к ней спиной. Ее бросило в дрожь при мысли о том, как близко он лежит и что могло произойти, если бы она оказалась в его объятиях. Наконец сон сморил ее.
Когда она проснулась, руки ее были свободны. Приспустив до груди одеяло, она осмотрелась и увидела, что Аларик сидит перед очагом, на стуле стоит тарелка с хлебом и сыром. Он рассеянно ел, изучая книгу в кожаном переплете. Аларик был уже одет и готов заниматься своим делом — войной. На нем была кольчуга и высокие, до колен, сапоги. Его шлем, начищенный и блестящий, лежал у двери.
Он повернулся к ней, словно почувствовав, что она проснулась.
— Доброе утро, Фаллон.
Она не ответила, снова откинулась на кровать и отрешенно уставилась взглядом в потолок.
Аларик унизил ее, а сейчас отправится истреблять ее народ. И она ничем не может помочь своим людям, потому что она — беспомощная пленница. Ведь должен же быть способ выбраться из этого кошмара! Наверняка где-то в Англии люди уже поднялись против герцога.
— Фаллон, я сказал «доброе утро».
Несмотря на то, что Аларик был в кольчуге, она не слышала, как он подошел и стал над нею, сдернув простыню и меховое покрывало. Фаллон, ругаясь, попыталась закрыться от его взгляда.
— Ты худший из нормандских свиней! — сказала она.
Он поднял ее, и кольчуга коснулась голого тела. Сталь была обжигающе холодна.
— Вылезай из постели, если не хочешь пригласить меня к себе.
— Никогда!
Аларик усмехнулся.
— Готов биться об заклад, что рано или поздно ты запоешь по-другому.
— Никогда! — повторила она и, выскользнув из его рук, полезла в свой сундук за одеждой.
— Надень платье для верховой езды, — сказал Аларик.
Фаллон взялась за белую сорочку, но, услышав слова Аларика, замерла. Что еще он задумал? Куда собирается ее везти? У Фаллон отчаянно заколотилось сердце. Если он отправит ее в Нормандию, все будет потеряно.
Она надела сорочку, затем, не глядя на Аларика, натянула мягкие теплые рейтузы наподобие тех, в которых ездят на лошади мужчины. Аларик молча наблюдал за Фаллон, пока она надевала высокие сапоги.
— Есть молоко, хлеб, семга и сыр, — сказал Аларик.
— Я не голодна.
— Поешь.
Досадливо вздохнув, она отвернулась, но, вспомнив, как ее усмирили накануне, подошла к столику, села на пол и взяла кусочек рыбы. Аларик смотрел на нее сверху.
Фаллон встретилась с его холодным взглядом.
— Не опоздай, а то все разграбят, — не удержалась она от колкости.
— Что-нибудь да оставят. — Он внезапно поклонился. — Здесь есть вода. Я покину тебя, пока ты будешь совершать омовения.
Он ушел, и Фаллон от души была благодарна за это. Она воспользовалась ночным горшком, вымыла руки и умылась. Закончив туалет, она увидела, что дверь не заперта, и открыла ее.
Аларик стоял в двух шагах, прислонившись к стене. Увидев Фаллон, он взял ее за руку.
В зале было тихо, когда они пересекали его. Фаллон интересовало, где они находятся и как живут здесь люди. Когда ее везли сюда, ей мало что удалось увидеть. С ней общались только Ричард да немой мальчик, который приносил ведра с водой.
Стоял отличный осенний день. Не было видно никаких следов разрушений или кровопролития. Похоже, война не коснулась этих мест. Фаллон заметила стадо волов в поле и овец на дальнем лугу. Листья по-прежнему были желтыми и красными, небо — бездонно-голубым. О войне свидетельствовали разве что рыцари Аларика, которые разгуливали по двору.
Фаллон увидела двух лошадей — Сатану и гнедую кобылу. Их держал за поводья Ричард. Он бодро приветствовал обоих, и Фаллон ответила ему тем же. Аларик помог ей сесть на кобылу и вскочил на своего жеребца. Ричард отступил и помахал им рукой, улыбаясь, отчего на щеках возникли очаровательные ямочки.
— Куда мы едем? — спросила Фаллон. Аларик бросил на нее беглый взгляд и лаконично ответил:
— Ромни.
Этого она ожидала меньше всего.
— Ромни, — повторила она.
Когда ей удастся освободиться? Да, это вопрос… Пытаться сделать это сейчас бесполезно, потому что в усадьбе слишком много его людей. В городе будет не лучше. Всюду, где находились норманны, было опасно, но преимущество Фаллон в том, что она знает страну.
Аларик ехал впереди, ехал быстро, не останавливаясь. Несколько раз они встречали беженцев — мужчин и женщин с измученными отрешенными лицами, которые двигались в глубь страны, таща за собой на повозках остатки сохранившегося скарба. Они поглядывали на вооруженного Аларика, на его боевого коня, но никто даже не пытался как-то выразить свое неприятие или возмущение. Чувствовалось, что мятежный дух напрочь из них выбит.
Всадники нагнали маленькую группу беженцев. Несколько женщин и детей и трое мужчин. Один из них был высок и мускулист и, по-видимому, отличался незаурядной силой. А что, если судьба посылает ей сейчас шанс для побега?
— Я вижу, о чем ты думаешь, Фаллон. Неужто ты готова рискнуть их жизнями?
Фаллон с ненавистью посмотрела на Аларика.
— А вы настолько уверены в своем мече, сэр?
Он улыбнулся улыбкой, от которой ее бросило в холод.
— Да, миледи, уверен. Я держу его в руках с двенадцати лет. Я всегда сражался, чтобы удержать то, что принадлежит мне, и буду продолжать делать это и впредь.
— И забирать то, что тебе не принадлежит! — съязвила Фаллон.
Однако Аларик промолчал и лишь пожал плечами. В приступе отчаяния Фаллон спрыгнула с лошади и подбежала к этим людям, крича:
— Помогите мне!
Одна из женщин бросилась к ней.
— В чем дело? Кто вас обидел? Мы сами, правда, уходим из сущего ада — Ромни, но…
— Марла, оставь ее в покое, — неожиданно сказал тот, на кого Фаллон возлагала свои надежды.
— Да ты что, Хат, рехнулся? Что из нас получится, если мы не станем помогать друг другу? — в сердцах произнесла женщина.
— Посмотри вон туда. Это граф д’Анлу.
Фаллон с удивлением взглянула на мужчину.
Неужели он узнал Аларика? И он не был испуган. Поможет ли он ей убежать?
— Люди добрые, я доведена до крайности! Я пленница и должна бежать… Я…
— Хат! — не отставала от мужа женщина, переводя взгляд с него на приближающегося огромного жеребца. — Нужно помочь этой девочке!
Мужчина продолжал смотреть на Аларика.
— Пожалуйста! — продолжала умолять Фаллон. — Поднимите шум. Я не думаю, что он тронет кого-либо… Мне бы убежать в лес… Я Фаллон, дочь Гарольда.
— Дочь Гарольда?! — недоверчиво переспросил мужчина.
Фаллон была потрясена его тоном. Ведь люди любили ее отца!
Мужчина шагнул вперед, в глазах его светился гнев.
— Я воевал в войске твоего отца, леди! И я скажу тебе, что это он привел нас к гибели! Он увидел папское знамя и сдался! — Мужчина злобно сплюнул. — Мы шли вперед и вперед, но он уже проиграл битву! Он продал нас! Он отдал нас и наших детей на растерзание!.. На рабство!
— Хат! — крикнула женщина.
Ошеломленная Фаллон лишилась дара речи.
Мужчина схватил ее за руку и, похоже, толкнул бы в пыль на дорогу, если бы не закричала его жена.
А затем послышался голос Аларика, который следил за происходящим, восседая на Сатане.
— Оставь ее, добрый человек. От нее сплошные заботы.
Мужчина отпустил руку Фаллон.
— Я не хотел причинять ей боль, господин, — пробормотал он, глядя на свои ступни.
— Фаллон, садись на коня, — сказал Аларик.
Она повиновалась, ошеломленная злобой незнакомца. Она не плакала, но слезы застилали ей глаза. Она не могла допустить и в мыслях, что кто-то до такой степени ненавидит ее отца.
Мужчина поднял горящие глаза к Аларику.
— Вы граф д’Анлу, — сказал он. Аларик, наблюдавший за Фаллон, повернулся к нему.
— Да.
— Я буду благодарить вас до конца своих дней… Вы спасли нас. Бретонцы убивали всех жителей Ромни без разбора. Кто-то остановил их… Он принес приказ, чтобы не трогали безвинных, и показал на вас… Вы стояли вдали на холме. Я запомнил ваш герб на щите. По нему и узнал вас сейчас.