— Ах, зачем Джонни оставил их здесь? — прошептала она, наверное, уже в сотый раз. — Почему не забрал с собой? Почему не спрятал в другом месте?
Услышав, как часы пробили три раза, девушка тихонько застонала и перевернулась на другой бок. Но сон по-прежнему не шел, и Дженни, решив, что чашка ромашкового чаю, возможно, успокоит ее, поднялась с постели. Накинув халатик, она направилась на кухню. Ей не потребовалось много времени, чтобы раздуть тлеющие угли в большой железной плите и вскипятить кастрюльку воды для чая. Но вскоре выяснилось, что чай нисколько не помогает от бессонницы. К тому же у него оказался какой-то отвратительный привкус. Сделав еще глоток, Дженни поморщилась и, поднявшись со стула, вылила чай в жестяное ведро, в котором оставалась грязная вода после мытья посуды. Тетушка Эйприл, по всей видимости, забыла его вынести перед тем, как отправиться спать. Решив, что нужно вынести ведро, девушка отодвинула щеколду и вышла на крыльцо внутреннего дворика. В призрачном лунном сиянии чудилось, будто деревянный забор, отделявший двор от проулка, колышется.
Дженни уже собралась спуститься по ступенькам, но вдруг насторожилась. Внезапно залаял соседский терьер, а всем было известно, что эта маленькая собачонка поднимала тревогу при малейшем шорохе.
Прошло еще несколько секунд, и лай перешел в жалобный визг, а затем резко оборвался. Дженни ждала, когда лай возобновится, но тишину больше ничто не потревожило.
— Глупости все это, — пробормотала девушка и, наклонившись, постаралась выплеснуть помои как можно дальше от крыльца.
Но пальцы Дженни не удержали проволочную ручку, и ведро вырвалось из ее рук. Раздалось металлическое звяканье, а потом вдруг послышался какой-то странный звук — словно какой-то мужчина выругался вполголоса.
Дженни повернула голову — и в ужасе замерла. Перед ней возникло кошмарное видение — индеец в боевой раскраске и с длинным ножом в руке. С его черных волос стекала мыльная вода, а с расшитой бисером головной повязки свисало грязное перо.
Дженни хотела подняться на верхнюю ступеньку, но, наступив на полу своего халатика, не удержалась и полетела прямо в объятия ужасного призрака. Он покачнулся и сделал шаг назад, но все же не выпустил девушку из рук.
На какое-то мгновение оба замерли в неподвижности, и Дженни вдруг почувствовала, что индеец ошеломлен не меньше, чем она. Это придало ей храбрости, и она, откашлявшись, проговорила:
— У меня пистолет. — При этом Дженни ткнула индейца пальцем под ребра.
Он ухмыльнулся и на безупречном английском ответил:
— А у меня — нож.
И тут же холодное лезвие царапнуло ее плечо.
Сообразив, что напугать индейца не удастся, Дженни решила прибегнуть к чисто женской тактике. Ее пронзительный визг разорвал тишину, и на сей раз индеец действительно испугался — он сделал еще один шаг назад и вдруг выпустил девушку. Дженни ударилась о землю и тихонько вскрикнула от боли. Не успела она прийти в себя, как индеец снова подхватил ее на руки и, прижав к своей широкой груди, прошипел:
— Больше ни звука — или умрешь. Почувствовав у своего горла леденящий холод стали, Дженни молча кивнула. Индеец же удовлетворенно хмыкнул и, сунув клинок в кожаные ножны, стал удаляться от дома.
Тут Дженни поняла, что краснокожий собирается ее похитить, и снова закричала. Но почти тотчас же что-то тяжелое ударило ее в затылок, и она почувствовала, что погружается во тьму.
Глава 8
— Проклятие! — заорал Кейн Рэнсом, поднимаясь с камня, на котором сидел. Засунув пистолет в кобуру, он двинулся навстречу одинокому всаднику с ношей. — Данза, это не то, чего я добивался! Я хотел совсем другого.
Индеец поморщился и проворчал:
— Я тоже.
Подъехав к другу, он передал ему девушку. Рэнсом уложил Дженни на землю и, выпрямившись, взглянул на Данзу:
— Неужели было так необходимо бить ее? Данза фыркнул и пробормотал:
— А как ты считаешь? Девчонка окатила меня помоями и едва не надела мне на голову жестяное ведро. Она опасна, амиго. Теперь я понимаю, почему ты так и не смог ничего от нее добиться.
— Как бы то ни было, теперь придется изменить наш план, — заметил Кейн.
— Это она все изменила, когда ударила меня своим вонючим ведром, — проворчал Данза. — Скажи, что еще мне оставалось делать? Ведь она начала орать во всю глотку.
Кейн пожал плечами:
— Я надеялся, что похищение пройдет тихо, без шума.
— Прости, не получилось, — в раздражении ответил Данза.
Кейн внимательно посмотрел на приятеля:
— Данза, но как эта девушка умудрилась ударить тебя ведром с помоями? Мне представлялось, что в три часа ночи она должна была находиться в постели и сладко спать.
— Ха! Выходит, ты о ней совершенно ничего не знаешь. — Данза принялся рыться в своей седельной сумке в поисках полотенца. Обнаружив то, что искал, он начал вытираться — боевая раскраска растеклась по его лицу полосами. — Твоя спящая жертва и не думала спать. Она стояла на заднем крыльце своего дома, когда я туда добрался. Вероятно, ее разбудила соседская собачонка. — Данза сунул полотенце обратно в сумку, потом вновь заговорил: — Так вот, не успел я выйти из-за угла, как мне в лицо плеснули мыльной водой. Я стал протирать глаза, пытаясь сообразить, что происходит, но тут в голову мне угодило помойное ведро. А затем она вдруг прыгнула на меня как дикая кошка! Я с трудом устоял на ногах.
Кейн пристально посмотрел на друга и вдруг рассмеялся.
Индеец покосился на лежавшую у их ног девушку и проворчал:
— Ты полагаешь, это очень смешно? Уверяю тебя, я ничего смешного не заметил.
— Возможно, — кивнул Кейн. — Но дело в том, что я вижу то, чего не видишь ты. Если бы ты увидел все со стороны, Данза, то наверняка умер бы от смеха.
Индеец молча уставился на Кейна. Потом сквозь зубы проговорил:
— Сомневаюсь, что ты стал бы смеяться, если бы тебе в лицо выплеснули ведро с помоями.
Рэнсом пожал плечами и перевел взгляд на девушку, по-прежнему лежавшую без движения. Правда, грудь ее вздымалась, так что Кейн не опасался за жизнь пленницы — судя по всему, она неплохо перенесла выпавшее на ее долю испытание.
Кейн в задумчивости смотрел на Дженни Эллисон. К сожалению, все произошло не так, как он замышлял, и теперь он не знал, как поступить. А до рассвета оставалось не больше часа, и следовало срочно принять решение.
Отвернувшись от девушки, Кейн взглянул на индейца:
— Я отправлюсь в Бракстон, Данза, а ты тем временем свяжи ее.
— Связать? — удивился Данза. Кейн кивнул:
— И покрепче. У нее ужасный характер.
Дженни застонала и с трудом открыла глаза. У нее жутко болела голова и почему-то затекли руки. Но где же она? Чуть шевельнувшись, Дженни почувствовала, что лежит на чем-то твердом. Затем повернула голову и, увидев сидевшего у костра человека, тотчас же все вспомнила — как вышла с ведром на заднее крыльцо и как наткнулась на краснокожего. О Господи, неужели ее и впрямь похитил кровожадный индеец? Но зачем? В этом ведь не было никакого смысла…
Дженни попыталась приподняться, но тут же поняла, что ее крепко связали по рукам и ногам. «Но почему? Чего он хочет? — подумала девушка. — Может, он полагает, что у меня есть богатые родственники, которые смогут заплатить за меня выкуп?»
Собравшись с духом, она повернулась так, чтобы получше видеть индейца, и спросила:
— Кто вы?
Краснокожий повернулся к ней и внимательно посмотрел на нее. Затем, не удостоив ее ответом, отвернулся к костру.
— Зачем вы привезли меня сюда? — снова спросила Дженни. — Чего вы от меня хотите? — Похититель молчал, и девушка, повысив голос, продолжала: — Так кто же вы? У вас есть имя?