Эш встает и потягивается.
— Ну, мне пора Томмо сменить, — говорит она и тычет Слима ботинком. — Эй, спящий красавец, не проспи свою стражу!
— Не волнуйся, — бормочет он, приоткрывает единственный глаз.
Эш хватает лук и бесшумно скрывается в темноте.
— А что это ты играешь, Крид? — спрашивает Эмми.
— Не знаю, — отвечает он. — Застряла в гармошке какая-то песня, ждала, пока ее сыграют, вот и дождалась своего часа.
Он продолжает тихонько играть. Понемногу возникает простенькая мелодия, до боли знакомая, старинная.
— Вот и она, — вздыхает Крид.
Наконец-то и я ее узнала. Горло перехватывает, сердце щемит. Мелодия звучит увереннее, ждет того, кто ее споет. Ждет Молли.
Молли негромко запевает:
И тут меня пронзает воспоминание. Ма нас с Лу спать укладывает и эту песенку поет, баюкает. От Ма пахнет солнцем. Она гладит нас с Лу по голове и поет. С тех пор десять лет прошло. Мелодия пробирается внутрь, туда, где ноют незаживающие раны. Лу обнимает меня за плечи, притягивает к себе.
Колыбельная звучит прерывисто, нежно. Наверное, Молли пела ее Грейси, своей дочке. Девочке пять месяцев было, когда ее лихорадка унесла. Эмми встает, обходит вокруг костра и устраивается рядом с Молли. Как Ма померла, в нашем доме на Серебряном озере петь перестали. Эмми никто колыбельных не пел.
Крид играет, Молли поет. Похоже, они помирились. Глядят друг на друга счастливыми глазами.
Еще чуть-чуть — и я совсем раскисну. Все, пора идти. Я пожимаю пальцы Лу и тихонечко встаю с бревна. Нерон копошится в куртке. У ног Марси поднимает голову Следопыт, встает, подходит ко мне. Слим машет мне трубкой. Молли улыбается, Крид кивает. Все привыкли к моим ночным отлучкам.
Я беру лук и колчан со стрелами, оставляю за спиной свет и тепло костра, приятелей и колыбельную. Ухожу в темный лес.
Подбрасываю Нерона в воздух. Ворон летит на север, мы со Следопытом идем за ним. До Железного дерева лиги две, не меньше. Там у нас с Джеком место встречи.
Останавливаюсь и кричу на манер дикого голубя. Это наш ночной сигнал, чтобы на сторожевом посту знали — по лесу идут свои. С вершины Расписной скалы доносится ответный крик Эш. Томмо уже сменился, возвращается в лагерь отдохнуть.
— Саба, погоди! — Лу бежит мне навстречу по тропке меж деревьев.
Я останавливаюсь.
— В чем дело? — нетерпеливо спрашиваю я.
— Ох, я просто… Эта песня… Прямо слышать ее не могу…
— Ага, — киваю я. — Мне Ма последнее время часто снится.
— Так странно… Знаешь, мы привыкли, что ее уже давно нет. Кажется, что все в порядке, а стоило Молли запеть, как все вернулось — и память, и чувства. Я помню, как Ма нас убаюкивала… — Лу вздыхает. — Так больно… и все равно почудилось, что она с нами.
— Да, — говорю я. — Слушай, мне пора. А то…
— Можно я тебя провожу? Чуть-чуть, — неуверенно просит он, будто сомневается, что я разрешу.
У меня сердце разрывается. Сначала колыбельная, а теперь вот это. Лу ко мне возвращается. Я об этом мечтала с тех самых пор, как тонтоны его увели.
— Лу, мне очень хочется, чтобы ты меня проводил, но… Понимаешь, мне есть о чем подумать. Я очень тебе благодарна, что ты за меня сегодня заступился, но мы с тобой оба знаем, что я на мосту неправильно поступила. Все правы, мне надо себя иначе вести, гораздо лучше, разумнее. Мне сейчас очень тревожно…
— А давай ты со мной поговоришь, — предлагает он. — Вдруг я смогу помочь? Мы с тобой вдвоем найдем выход, ты же знаешь.
Можно я тебя провожу? Давай ты со мной поговоришь…
А ведь раньше нам и слов не надо было. Меня тянет к Лу. Хорошо бы ему все рассказать… Или не рассказывать, он и так все понял бы.
— Не сейчас, — вздыхаю я. — Мне самой надо во всем разобраться. Но в другой раз мы с тобой обязательно поговорим.
— Конечно, — отвечает он. — Я всегда рядом. С тобой.
— Ой, знаешь, я хотела про Эмми посоветоваться. Я хочу ее к Ауриэль отправить, на Змеиную реку. Здесь детям не место. Мало ли что с ней может случиться. Я этого не переживу. А если вдруг с нами что будет? Ауриэль за ней приглядит.
— Нет, — говорит Лу. — Никуда мы ее не отправим. А тем более к Ауриэль Тай. Саба, мы — родная кровь, должны держаться вместе. Что бы ни случилось. Вот только Эмми ведет себя как ребенок несмышленый. Она сообразительная, умеет себя вести как полагается, когда хочет. Ну ничего, я ей объясню.