- Пусти, нежить поганая! – заорал драчун.
Санас немного опешил. Нежитью ведь называли только тех, кто действительно ею являлся. Взгляд упал на собственную руку, держащую кулак Берна. Ногти на ней удлинились и заострились, преобретя странный серый цвет. Да и сама рука стала немного больше, чем была обычно. Сан в ужасе дернулся, отпуская смутьяна. Тот упал на землю, придерживая смятый кулак здоровой рукой. А рука парня на глазах стала нормальной, когти уменьшились, приобретая обычный вид. Санаса прошиб холодный пот, он обернулся на толпу зевак, все еще стоявших вокруг.
- Глядите, глаза светятся! – послышался крик из толпы.
Санас еще немного помедлил и испуганно кинулся прочь. Люди кричали вслед, проклинали, кидали в него все, что под руку попадалось. Ошарашенный парень добежал до дома и запер за собой дверь. От резкого шума мать с отцом, сидевшие на кухне, прервали разговор и, обернувшись в его сторону, испуганно уставились на сына.
- Мальчик мой… - только и смогла прошептать мать.
- Что за шум? – из другой комнаты в кухню зашла сестра и, увидев брата, резко остановилась. – Сан, что это?
- Глаза все еще светятся? – спросил тот.
Кивнула в ответ только Тайра. Санас зажмурился, поджал губы и опустил голову, сжимая кулаки. Все-таки он не спасся. Он умер в лихорадке и вернулся проклятой нежитью. Происходящее не укладывалось в голове, сердце сжималось. Его убьют в этом городе. И Анита это увидит. Его имя навсегда очернит проклятие Нохра, и это опозорит семью.
- Тебе надо бежать, - тихо сказал отец.
Санас поднял голову и посмотрел на родителей светящимися желтыми глазами:
- Куда бежать?
- Подальше отсюда. В другой город, в лес. Куда глаза глядят. И учиться это контролировать. Учиться с этим жить.
- Какая же с этим жизнь, отец? – закричал парень. – Я ведь нежить!
У сестры и матери на глаза навернулись слезы. Они непрерывно глядели на Санаса и не могли сдержать эмоций. Тайра первая подбежала к брату и обняла:
- Ты все равно мой брат!
Он обнял ее в ответ. К ним подошли отец и мать.
- Мы любим тебя, кем бы ты ни был, - тихо сказала Мари, погладив сына по щеке и из последних сил сдерживая слезы.
- Простите меня…
- Беги, сын, - твердо сказал отец. – Пока не пришли охотники Архона. Беги и живи.
Тайра отпустила брата, он еще раз окинул родных взглядом. Сердце болело, душа разрывалась на части. Как же сложно так неожиданно покинуть родной дом. Навсегда. И как же щемит сердце от того, что он больше не увидит Аниту.
- Простите, - еще раз прошептал парень и спешно вышел из дома.
Вокруг столпились люди, кричащие про его растерзанную семью, про бедную, обманутую Аниту, про проклятие Нохра. В него снова полетели овощи и камни. Он бросился бежать вдоль по улице к выходу из города. Страх перерос в ненависть к этой кричащей толпе. Он бежал все быстрее и сам не заметил, как встал на четыре конечности, покрылся густой серой шерстью, морда удлинилась, одежда порвалась, сзади появился пушистый хвост. Люди, увидев преображение, бросились врассыпную, визжа и крича о помощи. Теперь по улицам бежал огромный, размером с лошадь, пепельный волк. Глаза светились, пасть оскалилась. Лапы несли его непередаваемо легко, звериный нос шумно вдыхал воздух.
Свернув за последний поворот, Санас увидел, что в воротах его ожидает отряд стражников с мечами наголо. Но волк не сбавил темп. Рыча и скалясь, он напролом двигался к выходу из города. Испугавшись такого напора огромного зверя, стражники расступились, и Санас выбежал за ворота, тут же наткнувшись на въезжающую повозку. Из окна повозки выглянула Анита. Волк остановился и последний раз бросил на нее взгляд. Увидев его, девушка похолодела от ужаса, но потом ее глаза расширились, и она подалась вперед:
- Санас? – ее голос немного дрожал. – Это ты?
«Как она меня узнала?»
- Санас! Не уходи! Возьми меня с собой! – затараторила Анита.
- Пристрелить тварь! – послышалось со стен города.
По волку пролетела пороховая дробь. Он завыл от боли. Девушка взвизгнула.
- Ополоумели?! – послышался другой голос со стены. – Не стрелять! Заденете людей!
Грустно посмотрев в серо-голубые глаза девушки, волк бросился прочь. Анита высунулась в окно по пояс, провожая его взглядом.