— Как ты мог, Сан? — закричал Широн. — Фиалка мертва! Все по твоей вине! Почему ты это допустил?
— Думаешь, я этого хотел? — выдавил парень, теряя способность дышать.
— Ты виноват! Только ты! Смерть Фиалки на твоей совести!
Когда дышать стало совсем невозможно, звериная сущность проснулась, глаза засветились, клыки снова удлинились. Санас толкнул болотника, тот отлетел к другому концу пещеры и, врезавшись в стену, упал на землю. Хрипло вдохнув, Сан по-звериному рыкнул:
— Чуть не придушил, падла.
— Я к этому и стремился! — ухмыльнулся Широн, поднимаясь на ноги. — Как у тебя рука поднялась на Филку?
— Думаешь, осилишь меня? — снова рыкнул Санас.
Его ноги уже стали звериными, на руках выросли когти, кожа кое-где покрылась шерстью. Сейчас он сильно напоминал берсерка. Никан вышел из воды, его колотила мелкая дрожь — речка была невероятно ледяной.
— Я попробую, — тихо ответил болотник и приподнял руку.
Над водой появился зеленый туман, из него стали появляться утопцы. Санас дал волю силе, в один момент, приняв образ огромного волка, он зарычал. Никан открыл рот, удивленно глядя на оборотня.
— Тот самый, — одними губами проговорил он.
Тем временем утопленники уже кинулись на оборотня, выдирая шерсть из боков и кусаясь острыми зубами. Зверь, изворачиваясь, сбивал их с ног, но они поднимались снова и снова. Перекусив очередную пару утопцев, Санас сделал длинный прыжок к Широну, тот увернулся от мощных лап, но не успел убрать руку подальше от звериной пасти. Волк вцепился в нее и прокусил до кости. Широн закричал от боли, а утопцы, уже догнавшие оборотня, снова стали ранить его когтями и зубами. Но раны Санаса заживали прямо на глазах. Он смотрел яростным взглядом на болотника, держа за руку. Ему безумно хотелось оторвать ее, насладиться хрустом костей, прожевать, а потом заняться и остальным телом друга. Сердце стучало, как бешеное, неистовство сжигало изнутри, язык горел, в висках пульсировало.
— Остановитесь! — закричал Никан. — Что вы творите?! Сан!
Утопленники замерли, как и оборотень. Кровавое наваждение прошло, но злость все еще клокотала в груди волка. Капитан подбежал к воюющим проклятым и, остановившись рядом, аккуратно протянул ладонь к волку. Тот зарычал, все еще сжимая запястье болотника в зубах.
— Сан, отпусти его. Хватит нам смертей, опомнись.
Никан положил ладонь на нос оборотня и медленно провел ею до лба. Тот перестал рычать, фыркнул и аккуратно разжал пасть. Широн со стоном вытащил руку и, прижимая ее к себе, сел на землю. Утопленники растворились, туман исчез. А волк немного наклонился к Никану и позволил погладить себя между ушей.
— Я убил твою семью, Сан? — хмуро спросил Ник.
Оборотень лишь сделал шаг вперед, упершись лбом в грудь капитана. Никан положил обе руки на голову волка, впустив пальцы в густую пепельную шерсть. Санас слышал, как быстро бьется сердце непробиваемого человека. Как он неровно дышит от собственного бессилия.
— И после этого ты еще позволил мне стать твоим другом?
Волк тихо заскулил.
— Говорит, он виноват не меньше, — перевел Широн.
Никан усмехнулся, гладя огромного зверя по голове:
— Не правда. Оба дров наломали…
— Прости, Сан, — добавил болотник. — Я тоже перегнул палку. Знаю ведь, что ты-то точно не хотел смерти Фиалки.
Волк отошел на пару шагов и снова принял человеческий образ. Он сел рядом с Широном:
— Прости за руку.
— А ты за шерсть, — улыбнулся тот. — Чуть не сделал тебе пару проплешин.
Никан тоже опустился на землю около друзей.
— Боюсь подумать, что будет дальше, — тихо произнес Санас.
— Надо бы вернуться в город, — сказал Никан. — Но возвращаться с ног до головы мокрым… Да и околею я, там ветер опять поднялся.
— А у меня рука в мясо разодрана, сука, — пробурчал болотник.
— Посиди тут до вечера, по идее, должна зажить, — ответил капитан, усмехнувшись. — Сам же нарвался.
— Да холодновато вообще-то тут сидеть весь день.
Санас закатил глаза:
— Ладно, мать вашу, согрею.
Он встал и, снова приняв образ волка, заставил друзей отодвинуться от стены, протискиваясь у них за спинами. Он лег, а парни облокотились на теплого зверя. Широн удовлетворенно хмыкнул:
— Действительно, так намного теплее.
— Не подумал бы, что когда-нибудь буду сидеть здесь в компании болотника и оборотня, — тихо сказал Никан, откинул голову и закрыл глаза, слушая биение огромного волчьего сердца.
К вечеру рука Широна достаточно зажила, а Никан полностью обсох, и друзья покинули пещеру. Санас зашел домой и с порога услышал голос Архины. Она тихо напевала мелодичную песенку.