— Что? Можно стать человеком? — Санас удивленно поднял голову и уставился на лисицу.
Та тоже приподняла морду с травы:
— Это смертельно опасно, но возможно.
— И как его делать, этот оборот?
— Я не знаю, — она помолчала и отвела взгляд. — Даже зная, что можешь умереть, ты хочешь стать человеком? Потерять лапы, острое зрение, чуткое обоняние, встать на две ноги и утопать в город? Потерять свободу?
Парень отвернулся:
— Там осталась моя невеста, — тихо сказал он. — Я хочу к ней вернуться. Я обязан. Хотя бы просто увидеть ее и объяснить все. Даже если она уже не примет меня.
Фиа грустно опустила взгляд:
— Опять все из-за невесты… Только я нахожу сородича и сразу же его теряю, — лисица вздохнула и встала с травы. — Может словим чего-нибудь, перекусим?
Волк тоже поднялся и посмотрел на спутницу.
— Прости, Фиалка. Но там моя семья и возлюбленная. Я попытаю счастье у некроманта.
— Ты же можешь погибнуть.
— Значит так тому и быть, — Санас немного склонил голову на бок, уши забавно наклонились в ту же сторону. — Так кого мы можем перекусить?
Лисица тихо фыркнула и игриво махнула хвостом:
— Ты же волк, ты и оленя завалишь. Тогда точно на двоих хватит.
— Я никогда раньше не охотился.
— Не волнуйся. Я помогу тебе его загнать, а сломать шею своей челюстью тебе уже будет не сложно.
Охотники крались через лес к добыче. Неподалеку у небольшого прудика стоял олень, отбившийся от стада. Явно старый, прихрамывающий. Возможно, он даже покинул сородичей специально, чтобы умереть. «Повезло! Не пропадать же такой туше зазря!» — решили оборотни. Волк остался ждать в лесу с одной стороны от цели, в то время как лисица обошла ее с другой и резко выскочила из кустов. Олень испуганно кинулся прочь, навстречу ему выпрыгнул Санас и рывком впился челюстью в шею добычи. Кровь брызнула ему в глаза, потекла по земле. Но парню не стало противно, даже наоборот. Он вдруг остро ощутил голод. Олень пытался отбрыкаться передними копытами, но волк вцепился намертво. К тому же, размер давал ему большое преимущество. Сжав зубы еще сильнее, он почувствовал, как позвоночник оленя хрустнул, и добыча окончательно обмякла. Тут же подбежала и лисица:
— Мне бы такую мощную челюсть! А то вечно на мелочевку охочусь.
Санас выпустил жертву из пасти, открывая взгляду спутницы окровавленную морду. Голова оленя шумно упала в траву.
— Угощайся, я не жадный.
— Теперь ты выглядишь жутко.
Волк наклонился над водой, посмотрел на отражение и тихо хмыкнул:
— Так и быть, после обеда нырну в этот пруд.
Лисица весело фыркнула и принялась рвать оленя острыми зубками. Санас отставать не стал. Голод уже скрутил желудок, требуя его наполнить. Свежее мясо оказалось чрезвычайно вкусным, хотя и немного твердоватым. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет лакомиться подобным. Будучи человеком, он никогда бы и не подумал есть сырое. Но сейчас оно казалось ему куда привлекательнее чего-то приготовленного.
Наевшись, Фиа принялась умываться лапками, совсем по-кошачьи, а Санас, все еще жуя, хитро посмотрел на нее:
— Так ты долго будешь кровь оттирать. Искупайся в пруду.
— Не хочу, — махнула хвостом та. — Не люблю ощущение мокрой шерсти.
— Хм, вот как, — пробубнил парень и, проглотив кусок, нырнул в пруд.
Берег был обрывистым, поэтому волк сразу же погрузился в воду полностью, а лисицу обдало брызгами. Она зафыркала и стала оттряхиваться. Но на этом «банные» процедуры не окончились. Волк так же резко запрыгнул на берег рядом с Фиалкой и, взяв ее зубами за шкирку, кинул в воду. Та лишь пискнуть успела. Санас весело завилял хвостом, когда лисица вынырнула и зло уставилась на него:
— Вот же гад!
— Зато сразу чистая!
Выпрыгнуть из пруда с первого раза у нее не получилось, потому Сан так же за шкирку вытянул ее на берег. Она отряхнулась и снова посмотрела на волка:
— Мокрая я по лесу не побегу! Нацепляется всякой гадости, потом не оторвешь!
— Тогда может вздремнем? Всю ночь же бесились в камерах.
Фиа ненадолго задумалась и кивнула. Волк улегся на берегу, а лисица свернулась клубком под кустом поодаль. Легкий прохладный ветерок шуршал листвой, пуская рябь по воде. Санас понаблюдал за прудом, а потом перевел взгляд на Фиалку и заметил, что она дрожит.
— Тебе холодно что ли?
— А тебе нет? Вода еще холодная и ветер прохладный. Шерсть теперь ледяная и совсем не греет!
Ему холодно действительно не было. Сан молча встал, подошел к лисице и улегся рядом с ней.