«Что ни вечер, то мне, молодцу,
Ненавистен княжий терем,
И кручина, злее половца,
Грязный пол шагами мерит».
К ней присоединились Широн и Никан:
«Завихрился над осинами
Жгучий дым истлевшим стягом,
Я тоску свою звериную
Заливаю пенной брагой».
Тут уж и Санас с Архиной подключились к пению:
«Из-под стрехи в окна крысится
Недозрелая луна,
Все-то чудится мне, слышится:
«Выпей, милый, пей до дна!»
Наконец и Картер, не выдержав, тоже начал подпевать друзьям:
«Выпей — может, выйдет толк,
Обретешь свое добро,
Был волчонок — станет волк,
Ветер, кровь и серебро».*
На следующее утро, несмотря на жуткое похмелье, вся компания стояла у дверей кабинета Высшего старейшины. Тем временем, Санас уже зашел к Тисану и сел в кресло напротив рабочего стола.
— Доброе утро, — приподнял бровь Тисан. — Смотрю, вы вчера хорошо отдохнули.
— Да, простите, но мне требовался перерыв, — кивнул молодой Орион. — И да, доброе утро.
— Перейдем сразу к сути, друг мой. Боюсь, последнее условие может вызвать у нас большие трудности. Скажи, есть ли еще кто-то, кроме Архины, любящий тебя всем сердцем?
Санас немного оторопел и попытался привести мысли в порядок.
— К чему такой вопрос? — наконец спросил он после недолгого молчания.
Тисан развернул пергамент и начал читать:
— «Третье. Истинно избранный должен добровольно пожертвовать душу, тело и сердце Светлому брату. А помочь ему обязан тот, кто искренне любит избранного. Кровь избранного должна пролиться на алтаре Светлого брата. После этого знак станет целостным, и Светлый брат придет в мир людей, дабы нести исцеление».
— Душу, тело и сердце? Кровь? — переспросил Санас. — Я не совсем понимаю.
— Я тоже не сразу понял, но обратился к книге о скитаниях Архона. Там сказано, он считал, что душа человека находится справа от сердца, а за тело отвечает середина. Якобы, даже если у человека нет рук и ног, он все равно человек. То есть душа это правая часть груди, сердце — левая, а тело это живот, или солнечное сплетение. Тот, кто любит тебя искренне, должен пронзить тебя трижды перед статуей Архона, проливая твою кровь. Архина вряд ли сможет это сделать. У нее, может, и есть шипы, но они только ранят, убить она не способна. А ведь ты, судя по всему, временно умрешь. И только когда придет Архон, он дарует тебе исцеление.
Санас хмуро посмотрел на Высшего:
— Фиалка любила меня, — тихо сказал он. — Но и она не смогла бы этого сделать, — Санас снова немного помолчал. — Хотя может… Нет, это было бы слишком странно…
— Уверен, что больше никого нет?
Молодой Орион угрюмо кивнул.
— Тебе следует поговорить с Архиной, — посоветовал Тисан. — Возможно, она все-таки пересилит себя.
Санас потер руками виски:
— Проклятье, почему у Архона все так сложно?
— Возможно, у Нохра тоже были не простые условия.
— М-да, — усмехнулся парень.
— Осталось шесть дней, Санас. Попробуй все же уговорить супругу. Иначе людям придет конец.
Парень встал и вышел в коридор. Его встретили друзья вопросительными взглядами, но Санас молча прошел мимо и направился в свой кабинет. Оказавшись там, он сел в кресло. Компания зашла за ним, закрыв дверь и рассевшись по комнате.
— Новости не очень хорошие, да? — осмелился предположить Картер.
— Дерьмовые новости, — рыкнул Санас.
— И что там? — осторожно спросила Ириса, видя, в каком расположении духа пребывает друг.
— По третьему условию, — угрюмо начал он, — тот, кто искренне любит меня, должен проткнуть меня трижды на алтаре Архона! Таким образом, я добровольно принесу в жертву свои душу, тело и сердце Светлому брату, чтоб его! Он, вроде как, исцелит меня, когда явится в наш мир, но… Проклятье, это слишком сложно! — Санас перевел взгляд на Архину.
Та с ужасом смотрела на супруга, глубоко дыша.
— А вдруг не исцелит? — тихо сказала она, на ее глаза тут же навернулись слезы.
— Архи, — Санас привстал с кресла. — Пожалуйста, это ведь необходимо….
— Нет! — закричала девушка, вскочив с кушетки. — Никогда! Я не хочу, чтобы ты умер! Я не могу! Не могу! Пусть лучше я погибну вместе с тобой от руки Нохра!
Архина вытерла глаза рукавом и выбежала из кабинета.
— Вот так, — тихо сказал Картер.
Друзья остались сидеть в кабинете. Бежать за супругой Санас посчитал бессмысленным. В комнате повисла тишина.
— Хреново дело, — подвел итог Никан.
Широн приподнял бровь, посмотрев на капитана, потом перевел взгляд на Санаса. Затем снова посмотрел на Никана. После этого громко откашлялся, медленно прошел к Санасу и встал рядом с ним: