Еще только начало светать, когда парень аккуратно, чтобы не разбудить супругу, встал с кровати, поцеловав ее напоследок в щеку.
— Я очень тебя люблю, — прошептал он, убирая рыжие волосы с лица девушки. — Прости меня.
Одевшись в зачарованную одежду и с иронией натянув на плечи накидку из шкуры оборотня, Санас вышел на улицу. Там стоял ужасный холод, сезон морозной стужи предупреждал о скором приходе. Но парень этого будто не замечал. Он окинул взглядом заснеженные улицы — город спал, не было ни души. С неба медленно спускались колкие снежинки и таяли, соприкасаясь с теплой кожей.
«Останется ли это место таким же мирным после Нохра? Победим ли? Переживет ли мою смерть Архина? Переживет ли Никан? Странно, что я об этом так волнуюсь. Ведь, если я все сделаю правильно, они все выживут. И только это главное. От смерти любимых ведь можно оправиться. По себе знаю. Конечно, эта боль остается в сердце навсегда. Но время ее заглушает. Отец, мама, Тайра… Анита… Фиалка… Может быть, мы скоро увидимся, родные мои».
Санас поднял глаза вверх, смотря на затянутое серыми тучами небо. По щекам покатились горячие слезы.
«Так тихо. После смерти так же? Или еще тише? А ведь мне уже совсем не страшно. Собственная смерть — такая глупость. Куда страшнее подвести всех, кто на меня рассчитывает. Всех, кому я дорог и кто дорог мне».
Парень прошелся по улицам, где гулял с друзьями. Вышел в торговый ряд, где когда-то помог Архине. Постоял у любимой закрытой таверны. Посидел немного в пещере под городом, вспоминая долгие разговоры. Прошел по площади перед замком, заглянул в зал омовения Высшего старейшины, где последний раз обнимал Фиалку.
Позже вернулся домой. И весь день улыбался и шутил со своей любимой. Она не поднимала тему ритуала. Наверное, думала, что Санас смирился. Не в ее силах было закончить ритуал, но парень и не винил ее. Он все понимал. Перед тем, как уйти вечером из дома, он долго не мог оторваться от губ возлюбленной.
В молебном зале почти никого не было, кроме друзей, уже ждавших его. Плотно закрыв за собой двери, Санас прошел к статуе Архона.
— Сан, — кинулась к нему Ириса, обняв. — Все ведь получится, да?
— Конечно, — улыбнулся он, обнимая подругу. — Мы еще увидимся.
— Я верю в тебя, Санас, — серьезно сказал Картер. — Правда, верю.
— Спасибо.
Ириса отстранилась от друга.
— Обещай, что вернешься, Сан, — улыбнулся Широн.
— Обещаю. Я вернусь, и мы втопчем самодовольного Нохра в землю!
— Хороший настрой! — хохотнул болотник.
Санас перевел взгляд на Никана, который ждал его у самых ног статуи.
— Ребят, — тихо сказал парень, смотря на отрешенное выражение лица капитана. — Можете уйти?
Троица переглянулась и молча удалилась из зала.
— Готов, Сан? — тихо спросил Никан, наконец взглянув на друга.
— Я не боюсь боли, Ник, — уверенно сказал тот, подойдя ближе. — И не боюсь, что не сработает. Я верю в тебя и верю в Архона. Я не сказал никому, но он приходил ко мне после ночи молитв и обещал, что поможет. Мы одолеем его брата. Так что не сомневайся, я вернусь.
— Вот как, — слегка улыбнулся капитан. — Ляжешь на алтарь?
— Нет. Я буду стоять, пока есть силы. Эти ступени и есть алтарь, не обязательно лежать на столе.
— Хорошо.
— Ты же помнишь? Сначала справа, потом живот, потом сердце…
Никан кивнул и взял со стола простой одноручный меч.
— Что ж…
— Мне страшно, Сан, — вдруг сказал Никан. — Я такого никогда не испытывал. Ни в одном бою… Убивать, — капитан на мгновение прервался. — Охотников не учат убивать любимых.
— Я понимаю. Прости, вновь и вновь я заставляю тебя мучиться.
Никан грустно усмехнулся и тихо спросил:
— Начнем?
— Да.
Капитан встал ровно напротив, положив руку на плечо Санаса. Дыхание участилось, сердце билось, как птица в клетке, грозя вырваться из груди. Он поднял руку, держащую меч и, прицелившись, вогнал его в грудь друга.
По телу Санаса разлилась боль, он немного согнулся, облокачиваясь на руку Никана. Из груди, пульсируя, полилась кровь. Она подкатила и к горлу.
— Быстрее, Ник, — прошептал Санас. — Ужасно больно….
Капитан вынул меч. Чтобы друг не упал, Никан крепко держал его за плечо. И, сильнее сжав рукоять, пронзил клинком живот Санаса. Из его горла вырвалась кровь. Она беззвучно стекала по ступеням. Парень хрипло дышал, ноги дрожали, но он пытался стоять из последних сил. Капитан вынул оружие, и из живота парня тут же потекла густая кровь. Они уже оба стояли в крови, лужа разрасталась все больше. Руки Никана дрожали, ему было невыносимо смотреть на мучения Санаса. Но оставался последний рывок. Он приставил острие меча к сердцу друга и прошептал: