«Там Ириса!» — пронеслось у него в голове.
Крыло в мгновение срослось, волк взмыл в воздух и с высоты заметил, как Нохра отбивается от множества мертвых охотников. Покойники не унимались, даже лишаясь головы или других конечностей. Скелет снова и снова использовал магию, откидывая их и разрывая тела на мелкие части.
«Нохра теряет силы?»
«Да, еще немного, Санас! Прости, но исцелить тебе лапу я уже не смогу».
«Переживу».
К покойникам, терзающим Темного брата, присоединились утопцы, поднятые болотником и пробравшиеся сквозь сотни воюющей нежити и охотников. Балахон скелета уже превратился в лохмотья, открывая взглядам остатки гниющей плоти.
«Его тело еще не до конца погибло, хорошо».
Оказавшись над скелетом, оборотень сложил крылья и спикировал прямо на божество, припечатывая его к земле. Нохра громко зашипел, от его тела снова стала исходить голубоватая дымка. Порыв ветра откинул Санаса вверх, а окружающая его нежить разлетелась в стороны, распадаясь на мелкие кусочки. Волк расправил крылья и метнулся к Ирисе. Девушка все это время была недалеко, отбиваясь от вездесущей безумной нежити.
— Ир, уходи подальше от Нохра!
— Вот еще! Не в моих правилах убегать, поджав хвост!
— Значит, в твоих правилах напрасно погибать? — оскалился оборотень.
— Санас, осторожно! — крикнула девушка.
Темный брат схватил волка за хвост и, перекинув через себя, с силой ударил о землю. В глазах зверя потемнело, он на мгновение потерял способность двигаться. Но когда зрение вернулось, оборотень увидел, как Никан, защищая его, отрубает скелету руку по локоть.
— Вставай, Сан! — крикнул капитан.
Сзади на скелета кинулась Ириса, вогнав клинок в гниющее тело и обращая на себя гнев Нохра. Одним движением руки божество опрокинуло ее на землю. Но ударить ее не дали мертвые охотники.
«Нужно добить его! Он практически обессилен!»
— Ник, бери меч и залазь мне на спину!
Капитан без вопросов подхватил двуручник и запрыгнул на волка. Оборотень взмахнул крыльями, перепрыгивая отбивающегося от покойников Темного брата. Было видно, что магия божества на исходе, еле различимая голубая дымка окружала его руку и с трудом откидывала прибывающую нежить, управляемую Картером и Широном. Когда волк пролетал прямо над скелетом, Никан спрыгнул с его спины, обратив меч острием вниз. Лезвие вошло в череп совсем неглубоко, по костлявой морде пошла трещина. Нохра зашипел, вынул двуручник и, откинув его подальше, замахнулся на обезоруженного Никана острой рукой. Но сбоку на скелета кинулся Санас, вцепившись в его плечо клыками. Оборотень вдруг почувствовал прилив сил. Он сбил божество с ног и стал трепать, разгрызая и ломая его кости.
Сознание волка вновь покачнулось, и его откинуло в сторону. Он собирался вновь напасть на Темного бога, но, подняв голову, увидел Архона, наклонившегося над братом и держащего его за плечи. Нохра обессиленно лежал на ледяной багровой земле и тихо рычал.
— Братец, — начал Светлый бог. — Слушай меня! Слушай! — он тряхнул скелета за плечи.
— Отвяжись, Архон! — прошелестел скелет.
— Нет! Я хочу избавить тебя от мучений! Я навлек на тебя беду, я не понимал, что творю! Я забираю проклятие!
— Что?!
— Оно станет моим! Моей ношей! А ты, освободившись, не позволишь мне вернуться в этот мир!
Тело Архона стало тлеть, в то время как скелет Нохра начал обрастать плотью. И вот уже на земле лежал, как две капли воды похожий на брата, Темный бог. Его рука и крыло восстановились, ран не осталось. Он привстал, ловя обессиленного Архона, которому становилось все хуже.
— Архон, братец, что ты наделал? — голос Темного брата стал бархатным, синие глаза наполнились горечью и сожалением.
— Уйдем отсюда, Нохра, — прохрипел Светлый бог. — Пока я еще сдерживаю проклятие, пока могу себя контролировать.
— Зачем же? Почему ты просто не убил меня?!
— Ты же знаешь, я не смог бы. Ты мой единственный старший брат.
Нохра встал, подхватив Светлого брата на руки. Тот обессиленно лежал, глубоко дыша, плоть кусками опадала с его тела. Призванная Темным богом нежить растворялась в воздухе или падала замертво. Выжившие охотники и проклятые церковники озадачено озирались по сторонам. Нохра развернулся к Санасу и тихо сказал: