Черная хищница ловко скользнула мимо парня и побежала меж деревьев. А Санас так и стоял, очумело уставившись ей вслед. Встретить в лесу еще одного оборотня он никак не ожидал, к тому же раньше он думал, что все оборотни на вид такие, как тот, что его укусил.
Отбежав от волка на приличное расстояние, лиса остановилась и обернулась:
— Ну, что застыл? — крикнула она, не открывая рта. — Помереть тут хочешь?
Санас тряхнул головой и бросился за ней. Следовать за лисицей оказалось не так-то просто. Парень был быстрее, но менее поворотлив, потому ему приходилось притормаживать и обходить те препятствия, в которых хищница попросту находила лазейки и ловко просачивалась сквозь них. Но в скором времени его проводница остановилась и снова взглянула на волка. Позади нее возвышалось заросшее дикими вьющимися растениями каменное строение.
— Смотри, видишь старую башню? — снова раздался голос проводницы. — Там давно никто не живет. А в подвалах довольно прочные камеры для заключенных. Я всегда на Черную луну прячусь там. Глупый зверь, пробуждаемый луной, не понимает, как открыть засов. Еще ни разу меня это место не подвело.
«Может и вправду повезет этой ночью? Надеюсь, там все камеры прочные. Но как я закрою засов лапами?»
Санас вопросительно посмотрел на спутницу. Та лишь закатила глаза:
— Не понимаю я, что ты хочешь сказать! Мысли читать не умею… Просто иди за мной.
Хищница направилась в разлом в стене. Санасу пришлось сильно сжаться, чтобы протиснуться за ней. И как только они оказались внутри, лисица неестественно выгнулась, кости ее захрустели, шерсть вросла в кожу и перед парнем предстала молодая невысокая девушка с вьющимися волосами цвета воронова крыла, одетая в плотные черные штаны и светло-желтую широкую рубаху.
«Странно, тот оборотень был голым, когда принял человеческую форму». Санас снова удивленно уставился на девушку. Та посмотрела в его глаза, и бровь ее недовольно поднялась:
— Ну, вот, опять какой-то непонятный взгляд! Перестань на меня так смотреть, пожалуйста. Я начинаю думать, что со мной что-то не так.
Она отвернулась и направилась к выходу из пустынной каменной комнаты. Парень потопал следом.
«Странно все это. Ни с того, ни с сего, она решила помочь совершенно незнакомому оборотню. Привела в «свое» место и разговаривает так, будто совсем не боится, что в Черную луну я порву ее… Хотя, может она куда сильнее, чем кажется. И она меня заманивает, как легкую добычу. Нет. Чушь какая-то, зачем бы ей?»
Они спустились по ступеням в подземные помещения, вышли в каменный коридор, и девушка открыла первую же решетчатую дверь. Взору предстала пустая комната без окон и мебели. Камни неровно выпирали из стен, из угла через щель текла тонкая струйка воды.
— Заходи. Я закрою за тобой засов, раз ты пока что не можешь сам. Тут стены толстые. Да и рушить их некуда — за ними только земля. Ну, а дверь такая, что и троих выдержит. Это уже проверенная камера. А я пойду в другую, чуть дальше.
Санас потоптался на месте, не решаясь зайти. Девушка нетерпеливо затопала ножкой:
— Ну? Время идет! Заходи быстрее! Мне еще самой надо в камере устроиться, а луна скоро выйдет!
Недовольно выдохнув, волк зашел в комнату, железная дверь, скрипя, закрылась за ним, щелкнул засов. Сан обернулся.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — улыбнулась девушка и скрылась из виду, пройдя дальше по коридору.
Где-то далеко так же скрипнула железная решетка, щелкнул засов и наступила тишина. Санас уже не слышал ни птиц, ни ветра. Лишь журчание струйки ручейка в углу камеры. Он сел на каменный пол, опустил голову и закрыл глаза. Что будет с ним в ближайшую ночь он и представить себе не мог.
— Не нервничай, — раздался тихий голос из глубины коридора.
Волк открыл глаза и, прислушавшись, услышал, как в далекой камере бешено стучит маленькое сердце.
— Хотя, ты наверно слышишь, что я и сама нервничаю, — прибавила девушка. — Я всегда нервная перед Черной луной. Я уверенна в камере, но всегда боюсь очнуться с ужасными ранами, из-за которых не смогу добраться до дома. Я еще не запомнила ни одну Черную ночь. Как будто их и не было. Только боль в теле всегда напоминает, что мною пытались разбить эти стены, — она едва различимо хмыкнула.
— Раз уже столько раз пережила, то и сегодня переживешь, — ответил парень.
Он даже не сразу понял, как только что произнес эту фразу. Но через пару мгновений удивленно приподнял уши.
— Научился-таки говорить, молодец. Значит после этой ночи и человеком обернуться сможешь. Я рада. Давно не разговаривала с подобным себе.