К соглашению Лефа и МАПП было присовокуплено «негласное приложение», направленное непосредственно против А. Воронского. По этому тайному приложению договаривающиеся стороны обязались не участвовать во всех органах печати и в издательстве «Круг», которыми руководил А. Воронский.
Соглашение было опубликовано в журналах договаривающихся сторон – в «Лефе» за 1923 год № 4, в «На посту» за 1924 год в № 1(5)… Его подписали: от Лефа – Маяковский и О. Брик; от МАПП – Ю. Либединский, Родов и Л. Авербах.
Маяковский посвятил этому соглашению передовую в своем журнале: «Леф заключил соглашение с МАППом, авангардом молодой пролетарской литературы.
В чем смысл этого соглашения?
Что у нас общего?
Мы видим, что пролетарской литературе грозит опасность со стороны слишком скоро уставших, слишком быстро успокоившихся, слишком безоговорочно принявших в свои объятия кающихся заграничников, мастеров на сладкие речи и вкрадчивые слова.
Мы дадим организационный отпор тяге «назад», в прошлое, в поминки. Мы утверждаем, что литература не зеркало, отражающее историческую борьбу, а оружие этой борьбы.
Леф рад, что с его маршем совпал марш передового отряда пролетарской молодежи»[63].
Здесь, со свойственной Маяковскому четкостью, правильно определяется основная социальная задача литературы: не зеркало, а «оружие исторической борьбы».
Все остальное в заявлении главы Лефа направлено против линии Воронского, и в этом прежде всего видит Маяковский смысл соглашения и обещает дать «организованный отпор тяге «назад», в прошлое, в поминки».
Оба журнала договорившихся сторон выходили с большими перерывами, незначительными тиражами и просуществовали недолго. Перестали выходить они в одно и то же время – в 1925 году, но по разным причинам.
«На посту» слишком отстал от того массового литературного движения, которое он вначале возглавил. Леф никакого сколько-нибудь массового движения вообще не представлял и погиб из-за раздиравших его внутренних противоречий, которые он преодолеть не смог. Правда, Леф воскреснет еще раз в Новом Лефе, но уже на несколько иной основе, которая была не менее противоречива прежней.
ГЛАВА 5
Полемика напостовцев с А. Воронским занимает особое, ни с чем не сравнимое место в развитии советской литературы, в становлении марксистско-ленинского литературоведения. В обоюдоострых схватках выяснялись позиции спорящих, обнаруживались их сильные и слабые стороны.
К начавшемуся спору общественность прислушивалась. На появляющиеся статьи многие стали активно реагировать.
Партийная печать и органы вплоть до ЦК РКП(б) внимательно следили за дискуссией, а когда в ходе полемики на определенном этапе появлялась необходимость активно вмешаться в литературную жизнь, собирались при ЦК партии расширенные совещания. На этих совещаниях критиковались ошибки тех и других, делались выводы и обобщения, принимались решения, имевшие важнейшее значение для развития художественной литературы и литературной науки.
Дискуссия между напостовцами и Воронским была чрезвычайно плодотворной: она способствовала ЦК РКП(б) в резолюции от 18 июня 1925 года отвергнуть все, что не соответствовало политике партии, и выразить самый мудрый, все охватывающий и учитывающий справедливый подход к такому тонкому и сложному делу, каким является художественное творчество. Судьба же тех, кто так страстно и непримиримо боролся, «открывая» истину, оказалась печальной: Воронский был забыт на целые десятилетия, рапповцы после 1932 года упоминались только в отрицательном смысле. За последнее же десятилетие много сделано для восстановления исторической правды.
Александру Константиновичу Воронскому принадлежит видная роль организатора и теоретика советской литературы первой половины 20-х годов (1921–1926).
Родился он 19 августа 1884 года в селе Добринка Тамбовской губернии в семье священника. Учился в Тамбовской духовной семинарии, откуда был исключен за «политическую неблагонадежность». В 1904 году вступил в партию большевиков и вел активную подпольную работу во многих городах России, за что подвергался тюремному заключению и находился в ссылке. Из того факта, что он явился частником Пражской конференции, определяется его авторитетная роль в рядах партии. После революции работал в Иваново-Вознесенске и редактировал газету «Рабочий край». С 1921 года возглавлял журнал «Красная новь» и издательство «Круг», а с 1923 года – журнал «Прожектор». За принадлежность к троцкистской оппозиции в 1927 году был отстранен от редакторской деятельности, а затем исключен из партии. Позднее Воронский отошел от оппозиции, в 1930 году был восстановлен в рядах партии и привлечен к работе в Гослитиздате.