Между нами троими воцарилось молчание, прерываемое только скрежетом вилок о тарелки.
— Ты…ты… что-то… происходит? — прерывистый тон Кэт заставил её отца покраснеть.
Прошло десять месяцев с тех пор, как он потерял свою жену. Я верила, что он был одинок достаточно долго, но я не была его дочерью.
— Когда? — её голос звучал сдавленно.
Дерек отправил в рот огромный кусок вафли. После того, как он запил его большим глотком воды, он сказал:
— Две недели назад. Прости, что не сказал тебе раньше. Я не знал, как это сделать.
Кэт сжала губы и кивнула. Она промокнула рот липкой салфеткой, размазав сироп по подбородку. Встала, подошла к раковине и открыла кран.
Когда она вернулась, её глаза блестели от слёз.
— Извини, папа. Я рада за тебя, — в её голосе определенно не было радости. — Я обещаю. Просто дай мне немного времени, чтобы привыкнуть к этой мысли.
— Если ты не хочешь, чтобы я приводил её на свадьбу…
Кэт попыталась улыбнуться, но с треском провалилась.
— Нет! Приводи её.
А потом она повернулась ко мне.
— Я собираюсь пойти в торговый центр. Надо подобрать какую-нибудь мальчишескую одежду для Римо. Хочешь пойти со мной, Лили?
Я кивнула. После того, как она ушла, Дерек уперся локтем в стол и начал тыкать вилкой в остатки своей вафли.
Я обхватила пальцы, в которых он сжимал вилку, затем одними губами произнесла: «Всё в порядке».
Он изобразил слабую улыбку, которая не коснулась его глаз.
* * *
После торгового центра мы отправились навестить Фейт и Римо в больнице. Пока я держала его и восхищалась его десятью идеальными, крошечными пальчиками, Кэт обсуждала с Фейт пекарню. Кэссиди уволилась с работы в «Местечке у Би», к большому разочарованию пожилой женщины — хотя Би была очень понимающей — и управляла пекарней Астры, пока Стелла не вернулась.
Каждый раз, когда Фейт или Касс заговаривали о возвращении Стеллы, Катори вздрагивала.
— Я всё равно буду таким дирижаблем на твоей свадьбе, — сказала Фейт.
Кэт закатила глаза.
— Но, по крайней мере, мои сиськи будут выглядеть потрясающе.
Я фыркнула.
— Кстати, о сиськах, давай его мне, Лили.
Я неохотно рассталась с маленьким Римо и передала его маме.
— Мы должны идти, — Кэт встала со стула, который она поставила рядом с больничной койкой Фейт. — Сегодня вечером у меня вычурный ужин, и мне нужно подготовиться.
Что ей было нужно, так это добраться до Неверры. Хотя я очень не хотела, чтобы она уходила, я вела себя очень храбро и оживленно, чтобы она не беспокоилась об уходе.
Когда солнце село, она ушла.
В тот вечер Дерек устраивал поминки, так что я была дома одна. И это было отстойно. Я уже собиралась позвонить Касс, чтобы узнать, не хочет ли она повеселиться, когда засияла моя ладонь. Я вздохнула и попыталась не обращать на это внимания, но она горела так долго, что не обращать было невозможно. Я предположила, что Каджика дрался или тренировался, но когда я сосредоточилась на его местонахождении, я заметила, что он был неподвижен и не приближался к сараю или ферме Холли. Согласно моему внутреннему компасу, он был в лесу, примерно в двух милях от кладбища.
Любопытство смешалось со скукой. Я схватила кожаную куртку с меховой подкладкой из шкафа, сунула ноги в чёрные ботинки с овечьей шерстью и вышла из дома.
Ночь была пронизывающе морозной. Я бы не удивилась, если скоро пойдёт снег. Раньше я любила снег, но это было тогда, когда моё тело было горнилом. Как бы я справилась с этим этой зимой?
Я вздрогнула, войдя в тёмный лес.
Меня не будет здесь этой зимой… вот как я справлюсь с этим.
Затрещали ветки, зашевелились кусты, что заставило меня идти быстрее. С тихим рычанием я подпрыгнула в воздух, достаточно высоко, чтобы животное, издающее этот звук, не могло достать меня.
Поскольку я уже была в воздухе, я решила пролететь остаток пути. Идти было невыносимо медленно и утомительно. Кроме того, прогулка по жуткому лесу противоречила здравому смыслу, если Каджика действительно был в беде. Я добралась до сверкающего озера в форме цветной капусты меньше чем за минуту. Я прищурилась в темноте. Когда я не смогла его видеть, я сосредоточилась на его координатах. Он был на другой стороне озера. Что заставило меня нахмуриться, потому что единственной вещью на другой стороне озера был заброшенный одноэтажный дом, обшитый вагонкой.