— На вкус как мокрая земля. Такой должен быть вкус, Лили?
Я сглотнула, наконец-то опуская руку и засовывая её между колен. «Нет. На вкус он должен быть как металл. Чувствуешь ли ты какую-нибудь разницу?»
Он откинул волосы назад.
— Нет.
Успокоив себя тем, что он принял немного, и это не подействовало на него, я погрузила свой еще влажный мизинец внутрь и поднесла его ко рту. На этот раз я коснулась порошка языком. Вместо того чтобы раствориться, вещество превратилось в лепешку, как мокрая глина. Мне захотелось сплюнуть, но если Каджика сдержался, то и я смогу.
«Это определённо не чешуйки Дэниели».
Подобно прогорклому порошку, моя несостоявшаяся надежда оставила кислый привкус во рту. Я закрыла пакетик на молнию и бросила его в бумажный пакет.
Каджика положил свою руку поверх моей. Его кожа была такой тёмной, особенно теперь, когда я была такой бледной.
— Не теряй надежды, Лили.
Я опустила взгляд, стараясь скрыть своё разочарование.
— Мы объедем береговую линию. Возможно, найдём Мишипешу.
Я вздохнула. Эта охота на водяных фейри была не более чем погоней за дикими гусями. Я убрала свою руку из-под руки Каджики и положила её себе на колени, а затем уставилась в окно на часть озера Верхнее, видневшуюся между двумя домами. Его поверхность была покрыта лёгкой рябью, как плохо выглаженное бельё.
— Может быть, они живут в воде, Лили? Как рыбы?
Я прищурилась на водный простор. Могут ли они там жить? А если да, то, как их искать? Не похоже, что глубины озера Верхнего, можно было исследовать в это время года.
— У меня есть идея.
Он развернул машину и поехал обратно тем путём, которым мы приехали.
ГЛАВА 13. ЛОДКА
Пару минут спустя мы припарковались рядом с гаванью, где покрытые брезентом лодки покачивались, как пробки, вокруг цементного причала.
«Мы что, крадём лодку?» — спросила я, отстёгиваясь.
— Плевать, что мне отрубят нос, — невозмутимо ответил охотник.
Его ответ был настолько абсурдным, что я приподняла бровь.
— Такое случалось с ворами Готтва, — объяснил он, выходя из машины.
Я последовала за ним, его длинные ноги так быстро преодолевали причал, что мне пришлось ускорить шаг, чтобы догнать его. На улице было мало людей, если не считать пары рыбаков, которые привязывали свои лодки или чистили их. Мы подошли к краснощёкому мужчине, который перебирал яркие рыболовные приманки, как пират, роющийся в сундуке с сокровищами.
— Мы хотели бы одолжить вашу лодку.
Мужчина поднял на нас глаза, осмотрел наши лица, а затем фыркнул и вернулся к распутыванию своей удочки.
— Мы предложим вам компенсацию.
Мужчина прекратил своё занятие и снова поднял глаза.
— Я не сдаю свою лодку в аренду.
— Вылезай из своей лодки и отдай свой ключ.
Мужчина моргнул, вставая. Нахмурив брови, он выпрыгнул из лодки, затем достал ключ из заднего кармана джинсов и вложил его в протянутую руку Каджики.
Каджика достал пачку наличных и отсчитал две сотни.
— Я оставлю ещё две такие же купюры и твои ключи в той коробке, — он кивнул в сторону рыболовных приманок, — завтра утром. А теперь уходи.
Мужчина покорно кивнул, а потом неторопливо спустился с причала. Он ни разу не оглянулся на нас.
Каджика запрыгнул в лодку, затем протянул руку, предлагая мне помочь забраться внутрь.
Я схватила его за руку. «И приключение продолжается…»
Натянутая улыбка тронула его губы. Он отпустил меня не сразу; я тоже. Ни одно другое место на наших телах не соприкасалось, и всё же казалось, что мы были связаны повсюду. Возможно, дело было в том, как он смотрел на меня сверху вниз, чёрные зрачки были настолько расширены, что скрывали коричневые глубины его радужки.
— Я чувствую себя… странно, — его голос был низким, грудным, как грубый шёлк.
Я оценила состояние своего тела. Я также чувствовала себя по-другому — немного более беззаботной и спокойной.
— Как думаешь, это могли быть чешуйки Дэниели?
«Чешуйки Дэниели скорее пробуждают чувства, чем притупляют их. То, что мы испытываем, больше похоже на мальвовый кайф, но поскольку охотники невосприимчивы к мальве, и она растёт только в Неверре, подозреваю, что то, что мы приняли, было земным наркотиком. Травка или что-нибудь покрепче. Вероятно, что-то более сложное».
Каджика опустил взгляд на ящик для снастей.
«Ты чувствуешь себя спокойным, верно? В равной степени счастливым и вялым?»
— Да, — сказал он так тихо, что я едва его услышала.
Долгую минуту он не двигался, но потом отпустил мою руку и принялся освобождать лодку от причала. Затем он поднялся по трапу в кабину. Лодка ожила и отчалила от причала. Я на мгновение задержалась на корме, наблюдая, как гавань постепенно уменьшается, пока мы маневрировали, удаляясь от нее, а потом поднялась в кабину.
«Откуда ты знаешь, как управлять лодкой?»
— Блейк, — не отрывая взгляда от горизонта, он добавил. — Мне не нравится терять контроль.
«Мы попробовали не так уж много. Это быстро пройдёт».
Он расправил плечи.
— Откуда ты так много знаешь о наркотиках?
Неодобрение прозвучало в его словах так сильно, что испортило мой хрупкий кайф.
«Мальва помогает при депрессии. В течение многих лет я была в тяжёлой депрессии».
— Из-за чего ты должна была впасть в депрессию? Ты была принцессой. Ты никогда ни в чём не нуждалась.
Я вздрогнула, и задняя часть моих бёдер ударилась о пластиковую обшивку лодки.