Моя скорость уменьшалась с каждым полётом, острое напоминание о том, что мой огонь ослабевает. Я отбросила мысли о своём слабеющем теле и полностью сосредоточилась на Каджике. В миле от сарая я почувствовала его и, нырнув вниз, ударилась о землю сильнее, чем намеревалась. Я приземлилась между ним и двумя фейри, чьи лица были скрыты лыжными масками, но их руки были вытянуты, ленты пыли наматывались и разматывались вокруг их пальцев.
Каджика стоял на коленях. Резкий запах крови смешивался с запахом обугленной плоти. Я хотела присесть рядом с ним и спросить, что случилось, но Каджике нужен был щит, а не медсестра.
Я пристально посмотрела на фейри, пытаясь разглядеть лица за масками. Моё зрение притупилось за месяцы, проведённые вдали от Неверры. Я всё ещё могла ясно видеть, но только днём. Ночью я видела как человек… слабо.
Гнев вспыхнул в моей груди. Гнев на фейри, которые порезали кожу Каджики, и гнев на мои бесполезные голосовые связки и жалкое зрение.
— Пожалуйста, подвинься, принцесса, — голос был глубоким, мужским. — Мы не хотим причинить тебе вред.
Я не пошевелилась.
— У нас есть приказ вернуть пыль, конфискованную вентором, — голос второго фейри был на тон выше, но всё равно принадлежал мужчине.
— Приказ от кого?
Оба фейри развернулись. Катори подкралась к ним сзади, гибкая, как кошка. Одна из её ладоней была прижата к предплечью, украшенному филигранными дорожками, заполненными пленённой пылью. Пыль, которой она могла манипулировать. Охотники хранили пыль под своей кожей, но не могли получить к ней доступ. Только Кэт обладала такой способностью.
— Массина, — воскликнул один из них.
— Кто дал вам приказ забрать пыль у этого охотника?
Фейри посмотрели друг на друга. Долю секунды спустя, зная, что их королева не может летать, они прыгнули в воздух. Кэт стряхнула пыль со своей руки, а затем смастерила из пылающих лент горящую стрелу, которую запустила в убегающих фейри. Она промахнулась — я подозревала, намеренно, — и стрела, изогнувшись, вернулась к ней, как бумеранг, приземлившись в её пальцы.
Она смотрела им вслед, пока их тела не скрылись за пеленой облаков.
— Ты узнала их голоса, Лили?
Я была так поглощена яростью и беспокойством, что даже не пыталась. Я покачала головой, присела на корточки рядом с Каджикой и положила руку ему на спину. Рычание вырвалось из его рта, и он отбросил мою руку. Я почувствовала удар глубоко в груди.
Я отдёрнула дрожащую руку и, поднявшись на ноги, уставилась на грязную землю, усеянную пучками пожелтевшей травы, затем на комки грязи, запачкавшие белые подошвы моих кроссовок.
Рядом с моими появилась ещё одна пара ног, а затем чья-то рука коснулась моей руки.
— Он потрясён, Лили, — прошептала Кэт.
Её слова нисколько не утешили меня. Правда была в том, что охотник никогда не любил меня, потому что я была фейри, и хотя он тоже был фейри, он не считал себя одним из нас. Его отвращение ко мне возросло в ту ночь, когда я пометила его. И по какой-то причине в последнее время это усилилось. Я подозревала, что это из-за того, что он решил, будто я лишила его возможности быть со своей семьёй.
Когда они все уехали на Калиго Диас, ему пришлось остаться, чтобы присматривать за мной. Я не только была Благой, но и жила с отцом Катори. Я была двойной угрозой.
Иногда мне хотелось, чтобы он просто ушёл.
ГЛАВА 2. НАПАДЕНИЕ
Кэт нахмурилась, присев рядом с Каджикой, и коснулась его плеча. Он не оттолкнул её. Хотя Кэт теперь замужем за моим братом, я сомневаюсь, что охотник перестал её хотеть.
Каджика перевёл свой дикий взгляд на меня. Он услышал меня. С тех пор как я пометила его, он мог слышать мои мысли. Присутствие меня в его голове десятикратно усилило его отвращение ко мне.
Я не отступила ни на шаг. Я не пошевелилась. Я просто скрестила руки на груди и не сводила с него пристального взгляда, заставляя его возразить мне.
— Они забрали свою пыль? — спросила его Кэт.
Не отворачиваясь от меня, он сказал:
— Нет.
В воздухе возникло возмущение, а затем рядом с нами материализовались два новых тела.
Должно быть, метка Кэт ожила, потому что явился мой брат.
— Кэт!
Теперь Эйс в первую очередь беспокоился о ней.
За несколько месяцев я спустилась на второе место.
Всегда вторая.
Я даже не могла винить в этом своего брата. Он любил свою жену. Я любила его жену. Я просто хотела, чтобы кто-нибудь поставил меня на первое место. Неужели я так много прошу?