Я подумала, что это ловушка, и показала это Кэт, но она настаивала, что это не так. Эйс озвучил мои опасения вслух, напомнив всем, что у него есть лусионага, кружащие поблизости, и непревзойденная техника насыщения мягких тканей пылью. Это заставило многих поёжиться. Шарлотта обещала, что её приглашение не ловушка.
Она сказала, что это было извинение.
Так она извинялась передо мной.
Я не простила её.
Я никогда не прощу её.
Я не хотела делить трапезу с людьми, которые похитили, накачали наркотиками и пытали нас. Судя по взглядам Куинна и Киры, я полагала, что они разделяют моё чувство.
И всё же мы остались на ужин.
Шарлотта показала нам свой переоборудованный фургон, чтобы я могла «привести себя в порядок». Эйс попросил одного из своих лусионага забрать кое-какую одежду из дома Кэт и принести её сюда. Несмотря на то, что я была благодарна за смену одежды, я не хотела принимать душ в фургоне Шарлотты. Я не хотела вытираться её полотенцами. Я не хотела находиться в этом месте, которое напоминало мне об обожжённой плоти и железных цепях. Чего я хотела, так это заползти в свою постель и никогда из неё не вылезать.
— Кто из них причинил тебе боль, Лили? — спросил меня Эйс, как только мы остались вдвоём.
Я показала: «Куинн, беловолосая девушка Кира, и тот, кто пытался напасть на тебя».
— А как насчет светловолосого мальчика? — спросил он.
Коул следовал приказам, но делал это сдержанно. Я проявила к ребёнку милосердие, которого мне не было предоставлено. «Нет».
— А их лидер? Шарлотта? — пробормотал он.
«Она отдавала приказы, но не прикасалась ко мне».
— Кэт, я знаю, ты думаешь, они семья, — сказал Эйс тихим, как удар ножом, голосом, — но они нелюдимы и склонны к жестокости. Посмотри, что они сделали с Лили. С Каджикой. Я им не доверяю.
— Ты также не доверяешь Грегору, а он твоя правая рука.
— Это не одно и то же. Я знаю Грегора. Я знаю его мотивы и его желания. Но не знаю, чего хотят эти, — он махнул рукой в воздухе, — сумасшедшие.
Она чмокнула его в щёку.
— Вот почему мы остаёмся на ужин. Держи своих друзей близко, а врагов — ещё ближе.
Он что-то проворчал, чего я не расслышала. Когда он посадил Кэт к себе на колени, я отправилась на поиски душа. Мне потребовалось полсекунды, чтобы найти его, учитывая размеры дома Шарлотты.
Я приняла душ, который не хотела принимать.
Я воспользовалась полотенцем, которым не хотела пользоваться.
Я оделась и расчесала волосы пальцами, чтобы выглядеть презентабельно, как хорошая маленькая принцесса, которой я была.
Когда я вышла из ванной комнаты размером со шкаф, Кэт и Эйс больше не были друг на друге… они спорили. Это был тихий бой, но, тем не менее, он поразил меня. Я ждала в тени комнаты Шарлотты, изучая одноглазого плюшевого дельфина на кровати — вероятно, он принадлежал её младшему сыну.
— Тебе не следовало говорить ему, что ты нарежешь его на мелкие кусочки и скормишь рыбам, — прошептала она ему.
— Ты ожидала, что я поздравлю его с тем, что он помог моей сестре попасть в тюрьму к Дэниели? Он должен был защищать её. Это единственная причина, по которой я согласился позволить им проводить время вместе без сопровождения.
— Эйс…
— Она моя младшая сестра, Кэт. Я должен защищать её… — голос моего брата сорвался.
Он никогда не срывался. Он становился глубже или светлее в зависимости от его настроения. Меланхоличные паузы не входили в репертуар моего брата.
Кэт обвила рукой его плечо и притянула к себе. Она тихо заговорила у его виска.
— Я знаю, но она также большая девочка, Эйс. Она прожила на полвека больше, чем я, и всё же ты до сих пор обращаешься с ней так, словно она лишь подросток.
Плечи моего брата затряслись. Он плакал? Это вытащило меня из укрытия. Я снова открыла дверь ванной и снова захлопнула её, чтобы предупредить их. А потом я прошла по узкому коридору, который вёл в гостиную, состоящую из двух виниловых стульев цвета ржавчины и зелёного дивана цвета пивной бутылки, на котором сидел мой брат.
Кэт спрыгнула с колен Эйса.
— Как ты себя чувствуешь?
Я наблюдала за своим братом, который всё ещё стоял ко мне спиной. Я бросила на Кэт взгляд с плотно сжатыми губами, который, я надеюсь, передал моё несчастье.
— Не могла бы ты рассказать мне, как вы их нашли? — спросила она.
Я вздохнула. Я указала на неё, а затем сложила ладони вместе и раскрыла их, как слово, обозначаемое этим жестом.