Я подошел к нему сзади и приставил пушку к голове, когда он поднял руки. - Да помилует Господь твою душу.
Я нажал на курок, и он упал передо мной.
Рана не была смертельной, но она создала пропасть между нами, которая была больше, чем раньше — шире, больше. Доверие, которое должно было присутствовать - сменилось яростью, ненавистью, гневом.
Через неделю мне прокололи губу. Не для того, чтобы показать неуважение, как Чейз всегда дразнил, а потому, что это скрывало то, что он сделал. То, что он все еще делал, сжигало меня изнутри. Когда я смотрел в зеркало, я видел его. Из-за этого шрама я его видел.
- Прости меня, Трейси. - я прошептал, возвращаясь к реальности, проводя пальцами по ее шелковистым волосам. Я извинялся за то, что не мог сказать. За то, что я собирался сделать. Убить ее было бы одолжением. Я не понаслышке знал, что такое боль от разбитого сердца, когда его вырвали у меня в первый раз. Я не желал такой боли даже моему злейшему врагу.
- За что?
- За то, что не говорил тебе правду. Я все знал уже в тот день, когда мы пошли по магазинам, и когда ты достала все эти деньги. Черт, я знал наверняка. Энтони проверил тебя. Видимо, Трейси Рукс не существует. Так что, я проверил по базе данных всех, чье имя - Трейси, и нашел тебя - Трейси Альферо, восемнадцать лет, внучка второго самого мощного босса мафии во всем Чикаго. И это тот же босс мафии, который до сих пор винит нас в смерти его сына.
- Верно. А это значит, что я действительно должен был убить Феникса, - я хотел покончить с этим ублюдком. Я нахмурился и оторвался от Трейс, поднявшись на ноги.
- Ни за что нельзя позволить ему узнать, кто ты. Если он узнает… Трейс, он опасен, серьезно.
Она не понимала, насколько он опасен. Я наблюдал за ним. Он не ел, не спал, все что он делал - пил. Он потерял связь с реальностью, и каждый его взгляд, направленный на Трейс, был полон ненависти.
- Мы следили за ним. Он потерял свой долбанный ум. Он следующий в роду после своего отца, который сейчас умирает, и у которого нет смелости, чтобы признаться Фениксу в этом. У меня нет сомнений, что это семья замешана в каком-то темном бизнесе.
Трейс вздохнула, схватив себя за голову.
- Хочу ли я знать, что такое темный бизнес?
Нет. Не хочет. И я не собирался рассказывать ей все кровавые подробности, поэтому я опустил всю правду.
- Вероятно, секс-торговля, кокаин, отмывание денег и прочие типичные вещи, о которых ты, скорее всего, видела по телевизору. Но, безусловно, не факт, что эта семья занимается подобным.
Она нахмурила брови
- А чем ты занимаешься?
- Немного этим, немного тем… - я ухмыльнулся, смотря на то, как она сузила глаза. - Ничего слишком незаконного. Мы отчаянно не нуждаемся в деньгах, в отличие от некоторых других людей. - я вздрогнул, думая о Де Ланг, сделках, которые они заключили с другими семьями, чтобы продолжать жить тем образом жизни, к которому они привыкли.
- Извини меня. - ее грудь вздымалась, и слезы блестели в ее глазах. - За то, что бросила тебя. Мне так чертовски жаль, Никсон. Я помню. Я видела нашу фотографию, на которой мы маленькие и… Я оставила тебя! Я обещала, что спасу тебя, но оставила тебя после этого!
Она начала рыдать и обхватила себя. Разбитое. Сердце. С таким же успехом она могла бы дотянуться до моей груди, вытащить мое все еще бьющееся черное сердце и сказать мне, что оно красивое, чистое, непорочное. Моя любовь к ней... Её любовь ко мне? Я не мог этого понять, никогда в жизни я не испытывал таких чистых эмоций. Я не заслужил этого, или ее.
- Трейс, милая, - я придвинул ее ближе и усадил к себе на колени. - Это было довольно серьезное обещание для шестилетнего ребенка. Не было никакого шанса, что ты сможешь защитить меня от него… Или Монро.
Ее нижняя губа дрожала. - Но я обещала.
- И я обещал, что найду людей, которые убили твоих родителей. Так что, я думаю, мы оба провалились, Трейс.
- Ты найдешь их. - сказала она сквозь слезы. - Ты же не собираешься сдаваться?
- Нет. - я поцеловал ее в щеку, а потом в губы, мой язык плавно двигался над ее ртом, облизывая соль, пробуя и желая многого. Я не хотел ничего больше, чем запереть дверь и прижать ее к ней. Она понятия не имела, сколько я работал над